Книги, рекомендуемые феминистками

Пишет Jane K.

Дослушала я книжку про невидимых женщин. (“Invisible Women: Data bias in the world designed for men”, авторка Caroline Criado-Perez) И навела она меня на сотню мыслей. Обычно я придерживаюсь правила “один пост = одна мысль”, но здесь от него придётся отступить.
Книга даёт системный взгляд на то, как женщин исключают из принятия решений в самых разных областях жизни, и потом из ресурсов женщин же восполняются вскрытые неучтёнки. С примерами. Вот прямо с горами примеров, чтоб наглядней. Чтоб не отмахнуться, что это где-то там, вдали, в облаках, в теории. Нет-нет, всё очень реально и рядом.
В самых разных областях жизни прослеживаются одни и те же тенденции:
- При разработке товаров и услуг имеет место ориентация на мужчину как на пользователя по умолчанию.
- Образ жизни мужчины берётся за норму, образ жизни женщины - за отклонение.
- Биология мужчины берётся за норму, биология женщины - за отклонение.
- К нуждам женщин относятся как к частному случаю, которым всегда можно пренебречь.
- Социальные требования к женщинам в обществе, где живут пользовательницы, не учитываются.
- Когда товары и услуги предсказуемо не выполняют свою функцию при использовании их женщиной, есть сильное давление исправлять женщину, а не товар.
Приведу парочку примеров, которые мне запомнились.
В шведском городке Карлскога в 2011 году обнаружили, что график уборки снега выстроен вокруг графика работающих мужчин. Улицы чистили от главных артерий к маленьким улочкам и дворикам, поскольку по умолчанию составители графика исходили из нужд мужчины, водящего машину. О том, что женщины чаще пользуются общественным транспортом, а также частенько толкают перед собой коляску с ребёнком, при составлении графика как-то забыли.
График пересмотрели только потому, что некий чиновник посмеялся: мол, в уборке снега точно сексизма не найти! Нашли. И, к чести городской администрации, переделали графяик, приоретизируя пешие маршруты. К удивлению администрации, легче стало не только населению, но и системе здравоохранения! В больницы стало поступать меньше женщин с травмами от падения на льду.
В Бангладеше решили осчастливить женщин экологически чистой плитой. Проблема, которую решали разработчики, совершенно реальна: старые плиты при готовке страшно чадили, и вдыхать эти пары было вредно для здоровья женщин и детей при них. Впрочем, решать проблему сели не из-за женщин. Просто в лесном хозяйстве наметился кризис, и было решено, что причиной ему был хворост, собираемый женщинами для готовки.
В общем, сделали новые плиты, стали убеждать женщин ими пользоваться. Но, поскольку при разработке женщин не спросили об их нуждах, новые плиты не прижились - они увеличивали время на готовку (у пользовательниц, которые и так пашут по 15 часов в день) и требовали постоянной чистки. Об отказах женщин пользоваться плитой трубили газеты: “Несмотря на наличие выбора, женщины Бангладеша предпочитают плиты, загрязняющие окружающую среду!” Ну да, конечно, женщины виноваты. А тут ещё и выяснилось, что кризис в лесном хозяйстве вовсе не из-за хвороста, и разрабатывать для женщин функциональную плиту нужда отпала.
Даже при разработке чисто женских товаров нужды женщин учитываются через пень-колоду. Взять молокоотсос “Медела”. Знаю этот молокоотсос, сама им пользовалась. Функцию свою он выполняет, но пользоваться им неудобно. В частности, от женщины требуется сидеть, придерживая руками конструкцию для сцеживания, по сорок минут, а то и больше. Ах, эта уверенность разработчиков, что у женщины полно свободного времени, которое женщина с готовностью потратит на скучнейшее занятие на свете! Действительно, зачем делать молокоотсос, оставляющий свободными руки и дающий свободу действий? Посидит баба в неудобной позе часок, не развалится!
И так везде. От униформы, не рассчитанной на особенности женской анатомии, до мобильников, слишком больших для женской руки.
Теперь о мыслях, на которые книга меня натолкнула.
Во-первых, она помогла мне взглянуть через новую призму на социальное давление, подталкивающее женщин рожать детей. То есть как сигналить из каждого утюга, что дети - главная цель жизни женщины, это пожалуйста. А как выделить ресурсы для науки, чтобы изучить женские немочи, связанные с репродуктивной системой, так вся важность куда-то улетучивается.
Женщины лезут на стенку с болезненными месячными, женщины получают травмы в родах, женщины борются с послеродовой депрессией, женщины гробят здоровье о ещё 100500 побочек детопроизводственного процесса… а исследования, направленные на то, чтобы облегчить тот или иной аспект, отклоняются при выдаче грантов как “неприоритетные”. И сразу становится понятно, какой аспект деторождения ценится больше всего. Халява. Общество привыкло к женщине как к бесплатному станку по производству налогоплательщиков.
Во-вторых, новыми красками заиграло заявление “женщины и мужчины разные от природы”, которое не раз попадалось мне в сети. Я и раньше замечала, что апелляция к биологической разница полов делается для того, чтобы заткнуть женщину и запретить женщине. Книга высветила для меня новую грань этого лицемерия. При том, как скоры люди напоминать про разницу в биологии, об этой разнице тут же забывают, когда приходит время включать женщин в тест-группы при разработке спас-оборудования и медпрепаратов.
В тестированиях превалирует подход “один размер подходит всем… мужчинам”. Когда тестируют ремни безопасности на автомобилях, манекен имитирует мужское тело - невзирая на то, что у женщин другие пропорции, другой средний вес и другое распределение жировых тканей в организме. Когда тестируют медпрепараты, тест-группы часто состоят из особей мужского пола, причём уже начиная с мышек. Ведь у женщин есть менструальный цикл, который может повлиять на замеры! И вообще, женщины такие сложные, данные будет труднее анализировать! Ага, ага, разница в биологии важна только тогда, когда нужно увильнуть от соблюдения прав человека в отношении женщин. А когда речь заходит о реальной биологии, разница никого не волнует.
В-третьих, конечно же, всплыла тема затыкания дыр.
Об обязанностях женщины перед обществом готов рассказать каждый встречный-поперечный. Женщина должна быть стройной, молодой, красивой, ухоженной, спортивной кулинаркой, рукодельницей, секретаршей, садовницей, врачихой всех специальностей, учительницей по всем дисциплинам, а также ещё 100500 параметров, о которых я забыла. Но, конечно, всё это ничего не стоит, если у женщины нет выводка румяных, здоровых, воспитанных, образованных, ухоженных малышей, для которых женщина создала нетоксичную, стимулирующую атмосферу без всякого этого вашего экранного времени и генномодифицированных продуктов.
А вот осознать, что общество и государство тоже много чего женщине задолжало - процесс куда более запутанный и скрытый. Книга высвечивает дыры в системе и происхождение этих дыр: банальный факт, что женщину не считают за человека. При создании инфраструктуры, при планировании госбюджета, при разработке новых технологий в дизайн очень легко прокрадывается постулат, что женщина перебьётся, перетерпит, приспособится. И вообще, сама виновата. Зачем не родилась мужчиной?
Такие вещи важно осознавать, потому что от них зависит реакция женщины на системные проблемы. Да, закрывать дыры часто всё равно приходится из своих ресурсов. Но понимание, откуда берутся дыры, помогает требовать компенсации, а также отфутболивать претензии, высказанные не по адресу. И, кстати, смотреть, понесут ли их по адресу? Если нет - значит, людей с претензиями не проблема интересовала, а пнуть женщину.
В-четвёртых, я лишний раз задумалась, что со всем этим делать. Авторка думала над этим тоже, но её рассуждения для меня слишком идеалистичны. “Если государство в самом деле заинтересовано в том, чтобы у всех членов общества были равные права и равный доступ к качеству жизни, государство начнёт собирать и учитывать данные, касающиеся женщин…” Ахаха. Можно подумать, больших шишек заботит равенство. Большинство людей наверху - мудаки вроде Маска и Безоса. Я уверена, они были бы рады и довольны продолжать пользоваться плодами эксплуатации женщин.
Но, как известно, абьюзеры страшно не любят, когда их токсичные слова и поступки становятся достоянием общественности. Говорить о нуждах женщин, высвечивать недообеспеченность женщин, указывать на эксплуатацию женщин нужно не столько из надежды, что у привилегированных проснётся совесть, сколько ради изменения того, что приемлемо в обществе, а что недопустимо.
По итогу. Книжка про невидимых женщин - не лёгкое чтение. Но я считаю, её стоит прочитать. Просто чтобы знать на примерах, насколько общество, как оно есть сейчас, привыкло наживаться на женщинах, игнорировать женщин, решать проблемы за счёт женщин, ещё и винить за проблемы самих же женщин.
Чтобы, когда кто-нибудь начинает вам втирать, что ваша физическая боль - плод вашего воображения, что присмотр за детьми - это просто “сидеть дома”, что ваше нежелание принимать лишнюю нагрузку без адекватной компенсации - это позор и бессердечный эгоизм, вам было легче развернуться и уйти. Не тратить время на разговоры и сомнения в себе. Лучше потратить его на поиски союзниц, которые поймут, поддержат и помогут.
Напоследок считаю нужным заметить, что подходы, приводящие к дискриминации женщин, распространяются и на другие притесняемые группы - ЛГБТ, не-белых, эмигрантов, калек, детей и так далее. Я далека от мысли, что эксплуатируют и дискриминируют только женщин. Я знаю, что эксплуатируют и дискриминируют всех, кто уязвим. И это неправильно, несправедливо и неприемлемо.

https://perelynn.livejournal.com/1403933.html?fbclid=IwY2xjawH60BhleHRuA2FlbQIxMAABHYvtjXiAT38GvOOPuV0X4YXgPFC2zZOwPx8etGv57akAkHxQVNkueScubA_aem_Dv3m5aYy9E0DQF-XXE7D2A

В последнее время многие старинные и почтенные литературные жанры переживают возрождение в переосмысленном виде. Это и сказка, и мифологическая проза, и, например, вестерн. Случается, попытки воскресить на бумаге героев и отщепенцев Дикого Запада заслуживают широкое признание. Так, французская писательница Марион Брюне [Marion Brunet] за свой роман для подростков «Без веры и закона» [Sans foi ni loi] в 2019 году получила высшую награду Ярмарки молодёжной книги в Монтрее. Книга стала бестселлером. Уже в 2022 году она вышла на русском языке в издательстве И я по-человечески очень понимаю всех, кому она пришлась по душе. Здесь есть насыщенное действие, особенно поначалу. Есть неповторимая атмосфера душистых прерий и одиночества на много миль вокруг (мне, например, это близко, я каждый год «Горбатую гору» перечитываю). И самое главное для вестерна, здесь есть героиня.



Эб Стенсон врывается в повествование с винтовкой наперевес. Кроткое имя библейской Авигеи не подходит ей, грубой, грязной уголовнице, добывающей свой горький хлеб разбоем. По её следам идут блюстители порядка. Терять ей, в общем-то, нечего...

И делать внутри текста тоже, как оказалось, нечего. Нет, Эб совершает по ходу действия несколько подвигов, в частности, убивает с нескольких выстрелов медведицу гризли. Так и тянет спросить, как собачка из мема: вы вообще медведя видели? В тех считанных ситуациях, где писательница даёт Эб возможность раскрыться, та действует безупречно с точки зрения законов жанра. Но фокус повествования неумолимо переползает на её горемычного заложника, пасторского сынка с рыцарским именем Гарет. И всё то время, которое читательница рассчитывала провести за приключениями бесшабашной outlaw, приходится наблюдать за тем, как этот несчастный и нудный парень решает тривиальные проблемы взросления.[Осторожно, тут есть спойлеры]Вот он пьёт спиртное и обзаводится приятелями, вот осваивается в мужском мире стрельбы и поножовщины, вот «становится мужчиной» в объятиях беззаветно влюблённой в него проститутки с золотым сердцем... Собственно, действие романа большей частью происходит в борделе, и это бесславное заведение Брюно показывает оазисом культуры и искусства, а саму проституцию — родом психологической помощи там, где это понятие отсутствует как класс. Вообще раздражает назойливая сексуализация образа пятнадцатилетнего мальчика. Сначала Эб при Гарете непринуждённо раздевается, как барыня при лакее, потом публичный дом этот, где он нарасхват... Внутренняя старая дева восстаёт и кричит: «Пфуй!» Естественно, при первой же возможности Гарет бросает возлюбленную, чтобы через много лет обняться с нею по-братски, и уходит в свободное плавание с товарищами. Делаются намёки на какие-то увлекательные приключения — увы, лишь намёки. А Эб Стенсон вернётся только для того, чтобы героически погибнуть. Что от неё ещё требуется?

Удивительно при этом количество восторженных отзывов по типу «ура, настоящий феминистский вестерн, вперёд за красоткой Эб, на борьбу с социальными условностями». Такой старой сразу себя чувствую... когда «не убий» успело стать социальной условностью? Куда приведёт путь Эб Стенсон и ей подобных, если не к дремучему беззаконию, умри ты сегодня, а я завтра? Главные-то антагонисты — не шериф, не губернатор, не диктатура, как в «Портнихе» ди Понтиш Пиблз, а внезапно женщины. Серая злобная масса клуш-домохозяек, которая, видите ли, протестует против борделя, имеет наглость не желать заражаться от своих мужей венерическими заболеваниями. Учитывая состояние медицины того периода, понимаю клуш и им от души сочувствую.

А про «Горбатую гору» напишу завтра.

Продолжаю неспешно читать про трудовые коллективы и всё происходящее вокруг них. Эту книгу порекомендовала futabacho
Читать онлайн можно здесь https://litmir.club/br/?b=252966

Очень понравилось!
Это автобиографичная книга, она написана в начале 2000-х, а действие происходит в середие 90-х.

Из предисловия:
( Collapse )

Вот такая полезная книга продаётся в независимых книжных магазинах: «Гендер в законе» А.М. Лушникова, М.В. Лушникова, Н.Н. Тарусиной. С подзаголовком «Отечественное правовое законодательство в зеркале гендера». Лушниковы написали популярный учебник для вузов о трудовом законодательстве, так что можно не сомневаться в том, что тема гендерного измерения в профессиональных и трудовых отношениях будет раскрыта обстоятельно и доходчиво. Первая глава, теоретическая, немного странная. Её полезно исследовать с карандашом: где мифы о феминизме, где реальные сведения, впрочем, преломленные несколько причудливо, и в какой мере  эти сведения могут служить базисом для предлагаемой надстройки.

Тех же соавторов плюс Е.А. Исаевой на литрес монография «Гендерное равенство в семье и труде: заметки юристов. Монография» (Проспект, 2006), очень познавательно.



Скачать на всякий случай можно здесь: http://www.lib.uniyar.ac.ru/edocs/iuni/20150932.pdf

Пишет ТГ Кошка Магия
Девочка, читая книги про мальчиков, быстро обучается ассоциировать себя с мальчиками (а также хоббитами, плюшевыми медведями и инопланетянами), но девочки, человеческие девочки (и иногда инопланетные) в её восприятии – это ноющие или хихикающие беспомощные существа, которых надо спасать, но с ними нельзя дружить на равных, у них ущербные интересы, они робки и послушны, иногда стервозны.
А она? А она не такая, как «эти». Она практически как мальчики! Она настоящий живой человек. У неё настоящие чувства, как у мальчиков, настоящий ум, настоящая храбрость, настоящие, достойные интересы и желания. И из этого потом буйно растёт внутренняя мизогиния: когда девочка-то ого-го и настоящий человек, а другие женщины – второй сорт. Девочка осознает, что автор снисходителен к героиням, и думает «я не такая» - но «не таких» девочек не может быть в культуре с мужским взглядом на женщину как на объект".
Нам необходимы положительные ролевые модели девочек - а в классической литературе и кинематографе их по пальцам пересчитать.
На одну Рони дочь разбойника приходится Том Сойер, Питер Пен, Карлсон, Вилли Вонка, впрочем, если у вас растет дочь, вы сами это знаете.
Типичные девочки в мейнстримной литературе изображаются через набор стереотипов: трусливые, нерешительные, капризные, эмоциональные, озабоченные своим внешним видом, а их роль заключается в том, чтобы помогать главному герою и утешать его.
Естественно, что когда девочки растут и читают такие книги, им совершенно не хочется иметь ничего общего с Мальвиной, Полианной, Русалочкой и Венди. Они скучные! У них или совсем нет сюжетной линии или она унылая и тоскливая.
Эти образы подкрепляют гендерные стереотипы и обучают читательниц ни в коем случае не причислять себя к девочкам.
А дальше мы слышим - "я не такая, как все остальные девочки" и "всегда больше нравилось дружить с мальчишками". Ничего удивительного: мы так устроены, что склонны следовать уже закрепившемуся шаблону поведения и не пересматривать укоренившиеся стереотипы. Литература обучает наших дочерей не доверять другим девочкам, рассматривать их как второсортные существа и быть мизогинками.
Мальчики, кстати, тоже читают те же книжки и смотрят те же фильмы - и тоже впитывают презрение к девочкам. Патриархат воспроизводит сам себя.

Российское книгоиздание, как обычно, стыдливо и целомудрено. Заглавия книг про секс и феминизм стабильно перевираются/остаются без перевода/то и другое. Вот и здесь на обложке "Feminist fight club", а снизу маааахонькими буквами "Руководство по выживанию в сексистской среде". Возможно, напугались тем, что в сокращении перевод заглавия будет ФБК, а это нынче небезопасно.

Это был Бойцовский клуб, только без драк и мужчин. Каждый месяц или около того мы – дюжина женщин двадцати-тридцати лет, начинающие писательницы и прочие представительницы творческих профессий, большинство со второй работой, – собирались вместе на квартире у чьих-нибудь родителей, так как в наши собственные квартиры не вмещалось столько людей. Хозяйка делала макароны, салат или салат из макарон, а остальные приносили вино и минералку (по какой-то причине мы все обожали минералку). Затем брали стопку тарелок и опускались на мягкие диваны в гостиной, чтобы поболтать – а точнее, пожаловаться на свою работу.

Прекрасная идея - женщины собираются вместе, обсуждают дискриминацию на своем рабочем месте, и вместе думают, что с этим делать.
Описание первых заседаний клуба очень смешное и вдохновляющее.
Теория, конечно, тоже есть. Ничего нового про виды дискриминации и ее причины, но в любом случае почитать размышления на эту тему приятно.
К сожалению, потом идет большой раздел разных проблем на рабочем месте и рекомендации как с ними справляться...ну вот рекомендации мне показались скучноватыми и недостаточно проработанными.

Что в книге хорошо кроме первых глав:
1) Пошаговая инструкция как просить прибавку к зарплате.
2) Призыв объединяться.
3) Солидный список замечательных женских организаций США 19-20 вв. Вообще ничего из этого не знаю!

Комитет по пересмотру Библии
Эти двадцать шесть женщин под руководством Элизабет Кэди Стэнтон собрались в конце 1800-х годов, чтобы написать женскую Библию и с ее помощью бросили вызов традиционной позиции религиозной ортодоксии, согласно которой женщина должна быть в подчинении у мужчины.

Серые пантеры
Эта группа доказывает, что женщины не испаряются после пятидесяти лет(!), и защищает права пожилых женщин. Ее основала активистка Мэгги Кун после вынужденного ухода из Пресвитерианской Церкви. «Серые пантеры», активные по сей день, утверждают, что «старики и женщины составляют самый недооцененный источник человеческой энергии в Америке».

Джейн
«Джейн» – кодовое название подпольной группы абортов, которая помогла более чем одиннадцати тысячам женщин сделать эту процедуру безопасно и незаконно еще до решения по делу Роу против Уэйда. Сведения о них передавались из уст в уста. Члены организации развозили женщин на машине по двум квартирам, которые использовались в качестве клиник, и в конечном итоге научились делать аборты самостоятельно.

Феминистский союз карате
Этот сиэтлский центр самообороны был создан для защиты от Теда Банди, серийного убийцы, который охотился на молодых женщин в Вашингтоне и Орегоне в 1970-х годах. Союз по сей день остается полноценной школой карате для женщин и детей, в которой преподают только женщины.

Школа эмансипации
Они учили женщин отличать дистрибьютора от карбюратора, клитор от вульвы и как получить развод без адвоката. Образованная в Чикаго в 1970-х годах, эта группа состояла из кассирш, секретарш, учительниц, медсестер, студенток и домохозяек, у большинство из которых было только неоконченное или вовсе никакого высшего образования.

Сестра Марины Цветаевой, авторка знаменитых "Воспоминаний", написала еще много всякой прозы. Две повести в одном сборнике.

"Amor" - во всей красе Серебряный век. Такой серебряный-серебряный, серебрянее некуда.
Кратко мировозрение этих людей можно выразить так:
1. Меня все хотят. Абсолютно все! (в "Воспоминаниях" тоже такое было, но не в таких масштабах).
2. Культура - повод для понтов.
3. Творчество - путь к горним высям, доступный лишь избранным. Важен не результат, а процесс, какая разница, что на выходе получится.
4. Любовь - тоже для избранных. Как наивно писал Пастернак, "любят все, не замечая небывалости чувства. Для них же, — и в этом была их исключительность, — мгновения, когда подобно веянью вечности, в их обреченное человеческое существование залетало веяние страсти, были минутами откровения и узнавания все нового и нового о себе и жизни."
Прошу прощения за сарказм, но я воспитывалась в диссидентском биоклассе, а позднесоветская интеллигенция явно равнялась на серебряное все это вот. Хлебнула по полной.(

Дело происходит в лагере, в шарашке. Героиня - альтер эго писательницы, влюбляется в своего начальника, тоже заключенного, личность культурную и замечательную, но ничуть не серебряную поэтическую: он не стремится в небеса, а реализуется через практическую деятельность. Чтобы сблизиться, не находит ничего лучшего, чем объявить...что будет писать о нем поэму, а поэтому он должен ей рассказать всю свою жизнь и все свои любови. Рассказывает. Героиня вспоминает, как это всё было в юности у нее, и натурально, всё было гораздо лучше, красивее и одухотвореннее! В общем, не пара он ей. А конец романа совсем жалкий: она начинает его ежедневно усиленно опекать по типу "надень шапку", чем вызывает только гнев.

Позабавило, что у Анастасии Цветаевой был серьезный роман с женщиной в Крыму, Валентиной Зелинской, но в этой повести она называет ее "Андреем". Видимо, причина в том, что роман с мужчиной - это выглядит фундаментальнее, одобряется социумом и вызывает уважение окружающих. Вряд ли она оглядывалась на цензуру, т.к. роман с "Анной" в повести тоже есть.

Конечно, надо сделать скидку на то, в каких нечеловеческих условиях все это происходит, человек всеми силами старается выжить психологически, и тут любые средства хороши. Описаний сломанных судеб в книге много..запоминается ироничная восьмидесятилетняя монахиня, которую приговорили к десятилетнему сроку: "Я ведь уж на тот свет собралась. Но уж коли правительство велит жить - то придется!"

Хоть стиль и приятный, читать тяжеловато. Самолюбование в каждой строчке.

Матовое её, как у всех рыжих, лицо, без кровинки, за последние недели похудевшее; косым пробором разделенные темно–медные волосы блеском контрастируют с бледностью. Чуточку слишком длинный нос кажется тонким. Вполоборота сейчас слушая Морица, в ней сходство с портретом Вильгельма Оранского. Как у него, плавность волосяного шелка кончается кольцами завитков. Для женщины — мужественное лицо. Но сквозь всю усталость, погашесть лица, рот — его называли когда‑то ртом Пьеро — ещё не утратил своего очертания. Хотя молодость безвозвратно прошла.



"Моя Сибирь" - как раз наоборот, повесть очень милая. О том, как авторка обустраивалась в ссылке после лагеря: строила избушку и печь, разводила цветник и огород, заводила собак и кошек, знакомилась с деревенскими детишками, мечтала сходить в "дальний лес", который виднелся голубой полоской на горизонте...
Много историй "коллег" по ссылке, замечательных женщин, которые не сдавались, устраивали свою жизнь, помогали другим.

И было две очень пожилых сестры, по фамилии известного немецкого сказочника, уютные и жизнеспособные, деятельные с утра и до ночи, не доступные ни жалобам, ни мечтам, женщины-пчелы. Одолев покупку скромного домика, они уже возделали огород, превосходно, умело. Все навыки предков отражались в их дне. Не пропадал ни один час. Справляясь с трудом, получив сытость, они угощали зашедшего аккуратно и приветливо. Была вокруг них отменная чистота. Не в том году, а много поздней, когда жизнь где-то там наставала уже «приличная», получив в осенней посылке несколько апельсинов, сестры, поблагодарив щедрых племяшей, попросили их более не повторять этого; апельсины — съедать, а им слать апельсиновую кожуру: ее, высушив, истолкли в не без труда приобретенной ступке и понесли на рынок в бумажных пакетиках — для запаха сыпать в тесто. Люди, в годы войны нацело забывшие запахи теста, расхватывали волшебные пакетики, пахнувшие елкой и детством, а волшебные старушки вернулись домой с деньгами.

Правда, есть грустное. Не про людей, нет. Душераздирающие страницы смертей своих животных в деревне, где полно опасностей и нет ветеринарки. Наблюдение за плановыми смертями животных в крестьянском обиходе, чего сознание горожанки перенести не может.

Издательство No Kidding Press, которое в том числе издавало в России книги нобелевской лауреатки Анни Эрно, объявило о закрытии. Компания заявила, что в течение последних двух лет столкнулась с серьезными трудностями, включая закрытие доступа к некоторым каналам распространения и попадание в стоп-листы книжных ярмарок.

«Дорогие, пришло время прощаться. Последние два года были тяжелыми. Мы столкнулись с серьезными трудностями: закрытием доступа к некоторым каналам распространения, попаданием в стоп-листы книжных ярмарок, банкротством «Лабиринта» и другими проблемами, о которых не можем говорить открыто в целях безопасности. Было издано много замечательных книг, но эта эпоха закончилась», — говорится в сообщении NKP.

Перед закрытием издательство выпустит часть книг, выход которых был запланирован: «Чистое сердце, просветленный ум» Моры О’Халлоран, «Неделимое» Фанни Хау, сборник «Сады». Средства за невыпущенные книги издательство вернет до 31 января 2025 года. No Kidding Press также распродает уже опубликованные книги на Ozon и Wildberries и сообщило о сборе средств, которые помогут издательству «подлатать финансовые бреши и легче закрыться».

Издательство No Kidding Press с 2018 года переводило и издавало в России художественную и мемуарную прозу, автотеорию, эссеистику, графические романы, а также экспериментальные книги, в основном написанные женщинами. Целью издательства было «представить на русском языке культовые тексты, обошедшие стороной русскоязычного читателя, а также самые интересные новые книги».

В 2022 году NKP начало издавать в России книги французской писательницы и лауреата Нобелевской премии по литературе Анни Эрно. Также оно выпускало книги Тове Дитлевсен, Лив Стремквист, Констанс ДеЖонг, Крис Краус и других авторов.

https://www.forbes.ru/forbeslife/527933-izdatel-stvo-no-kidding-press-ob-avilo-o-zakrytii

Иванна  Стеф'юк - представительница древнего и загадочного народа гуцулов, проживающих в Карпатах уже много тысяч лет. В их языке до сих пор сохранились неизменными слова из санскрита, а в национальных костюмах, орнаментах, обрядах и музыке - Древняя Индия.

Сама она провела детство между селом в горах, где даже летом может выпасть снег, а грибы достигают невероятных размеров, и теплой долиной, где дикие травы вырастают до полутора человеческих роста, как в джунглях, а были бы еще выше, если бы не зима, которая в Юго-Западной Украине (но Северных Карпатах) больше похожа на осень...
И это - ее история.

МЕЧТА
(образо́к)
Ребенок в смешных цветастых рейтузиках ищет место между двумя вэрэ́тами (половичками) — там, где пол гладкий, очень хорошо поедут заводные машинки.

Поставила, завела, — а дальше они сами. Машинки похожи на больших жуков с блестящими крылышками, красивые такие.
— Ивася, а кем ты будешь, как вырастешь? — соседки приветливо поглядывают на немного странную девочку, которая не умеет играть в куклы.
— Профессором, — сосредоточенно отвечаю и разгоняю зеленую, лучшую из всех машинок. Эту мне святой Николай принес, откуда он интересно знал…
— Да нет… Ты говори понятно: вот ты должна стать учительницей, или врачихой, или поварихой… — тетка Ганну́ся подсказывает «правильные» ответы.
— Я должна стать профессором. И усё, — меня разозлили, так что разгоняю машинки свои еще сильнее.
— Детка, не порть этими игрушками доски, ты хочешь в полу дырку сделать?
— Хочу, — нахмурилась и снова вжикаю машинкой. Потому что знаю свое.

А придет лето — и на дачу приедет дядя Богдан. Это — наш сосед через один дом, и он преподаватель. Он приходит к моему деду Митру (Дмитрию) на долгие задушевные мужские разговоры в конце сада — всегда в конце сада.
У них даже похоже закатаны рубашки, и седые они оба одинаково.
Обычно же, когда приходят к деду или бабке старшие люди прознаться (это такое хорошее наше слово, означает «посетить»), то меня рядом со взрослыми даже и близко не должно быть.

«Ди’, но чтоб вы мне сказали, как будет Богдан Васильевич», — прошу своего ди́дыка (дедушку), и он позволяет.
Потому что сосед-преподаватель рассказывает ребенку много всякого (вот например, есть такие вулканы, которые «ложатся спать» и до поры до времени не показывают свою силу).

— Богдан Васильевич, а кто в мире самый умный?
— Наверное, профессор…
— О, тогда я буду профессором!
— Будешь, — смеется и раскачивает хы́танку (веревочные качели), в которую я вцепилась и готова к полету.
И качелька эта разгоняется почти до самых ветвей кроны, и мне страх как хорошо.
Семью дяди Богдана мы и соседи тепло называли «Клы́мковы».
Еще когда была жива его нэ́ня (мама) Настя, она приносила мне в подоле фартука самые вкусные яблоки-папэри́вки (белый налив), а бабе — фасоли-лопатки́ (стручковую= спаржевую фасоль).
  
А моя бабка Марийка взамен баб Насте давала брынзы, а мне велела не шпортаться (путаться) под ногами со своими машинками.

Баб Настю я с виду уже и не вспомню, как и ее деда Василия…
Помню, сидели на лавочке под аккуратной хатой и кивком головы здоровались со всеми, кто шел мимо них.
Халат Настин помню — писаный (с  орнаментом), с плотным пэ́тыком (он же сарда́к гуцульский, верхняя запашная одежда).
А вот дядю Богдана помню очень хорошо. Аж белый от седины, очень светлый человек, игравший со мной машинками и учивший мечтать о науке.

Возражали ли мне родные, когда я не захотела ни одну из понятных на селе профессий?
Деда, прошедший когда-то прослушивание в столичное муз. училище Глие́ра, но которого не отпустила родня из дома («потому что Мытрик (Митенька) — единственный работник»)…
Бабушка, которая поэмы Шевченка и новеллы Черемшины знала наизусть, но ей дали доучиться лишь 4 класса (девка должна быть всегда при доме)…
Мама, которая получила два высших образования, но любимым делом так никогда и не занималась (потому что не разрешили)…
Они, мои родные, которым в разное время кто-то что-то не позволил из лучших в принципе соображений — они отдали мне больше, чем имели сами.
Только бы я знала, чего хочу. А я, мелкая упрямая неправильная девчонка, знала.

…Приходит четверг, в Рожнове — ярмарка. Деда, кроме «хлеба и к хлебу», покупает внучке книжку (их, эти книги, продавали прямо на клеёнке, и не так, чтобы кто-то расхватывал, ну, кроме моего деда Митра).
С бабушкой и мамой мы до полуночи читаем. А я еще даже не хожу в школу — мелкая такая, что чуть из хытанки не выпадаю. А хытанку ту раскачивает вечно улыбающийся дядя Богдан.
И я ждала каждое лето, чтобы он приехал в отпуск, и рассказывала, сколько я за этот год прочитала.
— Ой, девка-девочка, что же из тебя будет, — бабушка улыбается и собирает мои машинки в «гараж» картонной коробки. И с улыбкой смотрит мне вслед.
А я дальше куда-то понеслась…
https://www.facebook.com/ivanna.stefjuk/posts/pfbid0RZN3N9DwvugNFywa9qGhP6oKxJZpqqHrbUhuLJSRe7xEWF4CkX1Tm3kZtQJdEuP1l
(с) Иванна Стеф’юк, миниатюра из ее нового сборника «Дедова правда».

Перевод, как всегда - мой, объяснения диалектных слов в скобках мои.
На самом деле диалектизмов в книге гораздо больше, и даже зная буковинский и покутский диалекты, все время приходится искать в словарях, перевести весь языковой колорит попросту невозможно.

________________________________

Аннотация: «Дедова правда» — Украина в миниатюре, в небольших образках, инкрустированных диалектом. Причем очень разным, в зависимости от того, откуда родом сюжет — из Кобако́в, Ключева или Бакоты. И читать такой текст — как заглядывать в дивное зеркало, где смотришь на себя и свою историю как будто немного со стороны. Но на самом деле очень близко.
____________________________

Иванна Стеф’юк (Олещук) род. 3 августа 1989г. в с.Кобаки, Косовский р-н, Ивано-Франковская обл.

Писательница, литературоведица, краеведица, кандидатка филологических наук, членша Национального союза писателей Украины. 
Журналистка, фотомодель.
Победительница международного поэтического конкурса «С точки зрения осени» (2014).
Лауреатка литературно-художественной премии имени Марка Черемшины и литературной премии имени Пауля Целана.
Повесть «Близняшка» стала финалисткой (II место) Международной премии имени Василия Портяка. 
Авторка книг «За руку с гостем», «Рыбница», «Человек и мир в слове Марка Черемшины», «Портрет украинца».
Соавторка в изданиях «Гуцульский ли́жнык: дискурс через века», «Марко Черемшина в воспоминаниях, документах и ​​материалах», «Внезапница».