Здесь попала за решётку.
Её возили по городу кругами, улица за улицей, район за районом она прощалась, перед тем как за нею закроются ворота Хаз-Хаз - застенка для "политических".
О своей нелегальной деятельности Тесфагийоргис рассказывает конспективно, скупо, выступая под маской скромной домохозяйки, которая занималась только детьми и давала поручения няньке Шашу и кухарке Нацерет. Из сопроводительной статьи радостно выясняется, что, работая в аэропорту, эта "домохозяйка" стала центром эритрейского сопротивления. А благодаря председательскому посту в Обществе Молодых Христианок сама возила в голодающие деревни гуманитарную помощь: продовольствие и посевной материал. Когда центр эту лавочку прикрыл: что их кормить, инсургентов?, выдача помощи продолжилась, но тайно.
Муж Абебы пытался вмешаться, но сам лишился свободы. Не щадил подданных подполковник Менгисту Хайле Мариам. Штришок к портрету сего государственного мужа - чтобы получить трупы своих расстрелянных детей, родители должны были оплатить стоимость пуль, которыми производилась казнь. У братьев и отца узницы были основания опасаться наихудшего.
В общем, тюрьма - она и в Африке тюрьма. Описывается даже некое подобие стокгольмского синдрома: Абеба еле удерживается, чтобы не назвать семнадцатилетнего охранника сыночком, а местный врач обращается к ней не иначе как итийе, то есть старшая сестрица. Амхарцы для Тесфагийоргис, убеждённой сепаратистки, не безликая вражья сила, как можно было бы ожидать, а обычные служивые, запропагандированные до потери пульса. Однако настоящая солидарность складывается с сокамерницами: набожная Беректи, жизнерадостная и стойкая Семхар, Саба, которая всё молчит, а потом как скажет, и ни убавить, ни прибавить, Рибка, Цегга и добрая, снисходительная Шана противостоят тюремному укладу, рассказывают о себе - вот такие, например, новеллы: девушку выдали замуж в цветущем возрасте двенадцати лет - повсеместная практика Африканского Рога. Она три месяца не подпускала к себе мужа, плакала, кричала, отказывалась от еды, а молодожён уговаривал, что, мол, уймись, я поеду в город - карамелек тебе куплю... Эти женщины за два года становятся для заключённой Абебы второй семьёй. В 1976 году её выпускают за отсутствием состава преступления (!), и с двумя младшими дочерьми ей удаётся выбраться через Судан в Штаты. Рут и Тамар остались, остригли свои длинные волосы и ушли в действующую повстанческую армию.
Абеба Тесфагийоргис с мужем поселились в Техасе, где купили овощную лавку. Тем временем к власти в СССР пришёл Горбачёв, посмотрел на эритрейские события, да и прекратил военные поставки в Эфиопию. Хайле Мариам бежал в Зимбабве. Заключённые вышли из тюрем, а эмигранты, в их числе и семья Тесфагийоргис, стали возвращаться домой. Сейчас писательница живёт в Асмэре, столице независимой Эритреи, с мужем, дочерьми и внуками.