Япония: "Песни гейш"

Название: "Песни гейш. Коута"

Переводчик: Александр Аркадьевич Долин

Издательство: Эксмо

ISBN: 978-5-699-47594-0
Попалась мне такая довольно интересная книга - сборник стихов и песен эпохи Эдо (XVII – начало XIX вв.), сложенных гейшами. Имена поэтесс неизвестны. Прочитать можно здесь. У меня бумажное издание, весьма приятное, с черно-белыми иллюстрациями, и недорогое.
В предисловии переводчик пишет о жизни гейш:
"Многотысячное население «кварталов цветов» (как они скромно именуются в литературе) помимо естественного прироста регулярно пополнялось за счет оптовых закупок в провинции, где умиравшие от голода крестьяне, отцы многодетных семейств, по сходной цене продавали дочерей. Обычай продажи девочек в «чайные дома» настолько укоренился в период Токугава, что стал чуть ли не нормой для крестьян центральных провинций.

Чаще всего девочку продавали в возрасте от девяти до тринадцати лет, чтобы она на первых порах прислуживала взрослым гетерам и обучалась искусству обольщения. Курс наук, который предстояло освоить будущей дзёро, составил бы предмет зависти любой дамы высшего света. Сюда входило не только изучение альковных тайн, но также знание хороших манер и правильного столичного произношения, умение модно одеваться, гримироваться, делать сложные прически. В течение нескольких лет гетера овладевала секретами «чайной церемонии», аранжировки цветов, угадывания запахов, игры в облавные шашки го и шашки сёги, а также тайнами «высокой моды» в одежде и косметике. Девушка обязана была охватить всю программу классического образования, проштудировав основные отечественные и китайские литературные памятники, чтобы потом в беседе с начитанным гостем небрежно обронить нужную цитату или разгадать каламбур. Гетере необходимо было безупречно писать скорописной вязью, соперничая изяществом почерка с прославленными каллиграфами – иначе богатый покровитель мог отвергнуть ее любовное послание. А на письмо какого-нибудь пылкого юноши из хорошей семьи нужно было уметь ответить игривыми стихами. Совершенствование в танцах, пении, игре на трехструнном сямисэне и на цитре-кото довершали курс обучения юной обольстительницы.

Стоит ли удивляться, что гетеры, именовавшиеся в те времена дзёро, а позже названные гейшами, чьи врожденные способности и приобретенные навыки оттачивались ежедневным общением с требовательными гостями, были самыми привлекательными и самыми образованными женщинами своего времени. Гетеры служили моделями прославленным художникам – Харунобу, Киёнага, Утамаро, Тоёкуни. Гетеры, овеянные романтическим ореолом, воспевались в романах, повестях, новеллах, драмах, народных балладах.

В феодальной Японии, где брак заключался исключительно по расчету, как бы ни была умна и миловидна жена, она всегда представляла для мужа лишь необходимое дополнение к домашнему очагу. Как для самураев, так и для купцов Эдо или Осака, в семейных отношениях не существовало страстной любви. Жена была фамильной собственностью, иногда полезным советчиком, а главное – средством для продолжения рода в установленных общественных рамках. Измена жены каралась смертной казнью, в то время как мужу не возбранялось проводить время с «цветами любви», если только он не ставил под угрозу благополучие дома.

Многие мужчины охотно пользовались своими привилегиями, даря благосклонность пленительным гейшам-дзёро, а иногда и юношам-вакасю, промышлявшим мужской проституцией. Когда же, себе на беду, какой-нибудь купец влюблялся в красавицу-гетеру, история нередко принимала трагический оборот: отчаявшиеся любовники совершали двойное самоубийство-синдзю в надежде на счастливое супружество, которое ожидает их в следующем перерождении. Несмотря на то, что знаменитые дзёро могли соперничать славой со звездами Кабуки и являлись поистине законодательницами мод в больших городах, участь их была незавидна. Тоска одиночества, горькие жалобы на жестокость жизни, на невозможность воссоединиться с любимым звучат в песнях «веселых кварталов».

Девушки, наиболее щедро одаренные природой, становились гетерами высшего разряда, тайю, и пользовались расположением самых знатных гостей, но даже они не вольны были распоряжаться своей судьбой. Три четверти доходов от щедрот клиента отчислялось владельцу заведения, а остальное уходило на косметику и наряды. Дзёро могла надеяться лишь на прихоть богача, который внес бы за нее выкуп и взял на содержание, что случалось крайне редко. Обычно девушка взрослела, а затем и «старела» в стенах своего чайного дома. После двадцати лет она неизбежно переходила из тайю во второй разряд тэндзин, затем в третий – какои, четвертый – хасицубонэ и так до низшего – сока. Предельным возрастом для «цветка любви» было двадцать семь – двадцать восемь лет. Перешагнувшие роковой рубеж женщины безжалостно выбрасывались на улицу, где они нищенствовали и вскоре умирали."

Хвоя с сосен облетает.

Вечер наступает.

В полутьме за дымкой скрылся

склон горы Мацути.

Будто в иней превратился

на ветру осеннем

над дорогою Хигата

крик утиной стаи.

…………………………

В зарослях поблекших хаги

злобный вихрь ярится,

буйствует в хмельном задоре,

клены оголяет,

то утихнет, то взметнется –

покоя не знает.

В рукавах озябли руки,

промокают ноги.

Я с фонариком зажженным

бреду по дороге.

………………………………..

Я в скитаньях бесконечных

до смерти устала.

Ах, куда бы мне прибиться,

где остановиться?

……………………………….

Вот бреду неверным шагом

к придорожной чайной.

«Эй, ворота отворите,

странницу впустите!

На минутку подойдите,

в оконце взгляните!..»

Прибежал на зов хозяин,

халат поправляет.

Видит, что явилась дзёро –

сразу уговоры…

С ним ли на ночлег остаться,

с жизнью ли расстаться?

Может лучше заколоться,

чем ему отдаться?

Ах, не знаю, то ль заплакать,

то ли рассмеяться…