Maria Hadjipavlou "Women and Change in Cyprus: Feminisms and Gender in Conflict"

Ситуация осложняется тем, что на Кипре исторически не было организованного феминистского движения, все силы общества были брошены на борьбу с колониализмом, а "женский вопрос", как это часто бывает, отложили "на потом".
Существовали два противоположных национальных проекта - один направленный на воссоединение с Грецией, другой - с Турцией. И оба антиколониальных проекта были задуманы, управлялись и воплощались мужчинами, женщины же выполняли поддерживающие функции, придуманные для них мужчинами и удобные им. Что интересно, ни один из проектов не был, собственно, "киприотским",одни ассоциировали себя с матерью-Грецией, другие - с матерью-Турцией. Так что Кипр оказался вообще не готов к получению независимости в таком виде, как это произошло в 1960-м, это не совпадало с видением ни одной из сторон.
Да и сейчас, по сути, Кипру навязывается извне проект "федеративного государства", не пользующийся, судя по статистике, собранной Хаджипавлу, поддержкой по крайней мере среди киприотских женщин (вполне вероятно, что и среди населения в целом).

Хаджипавлу утверждает, что несмотря на то, что Кипр принял международные конвенции, направленные на гендерное равенство, киприотки из всех общин по сей день сталкиваются с различными видами угнетения и дискриминации. Удивило довольно большое количество браков "по сговору", даже среди образованных горожанок! Темы сексуальности, контрацепции, абортов до сих пор мало обсуждаются публично, и многие женщины стыдятся говорить об этом даже между собой. Греческая православная церковь запрещает аборты. Впрочем, после того, как многие гречанки-киприотки были изнасилованы турецкими солдатами, церковь временно сняла этот запрет - ради блага сохранения нации, чтобы избежать рождения "нечистых" детей от врага... В турецкой общине давление по поводу абортов слабее, турчанки-киприотки проявили менее консервативные взгляды на аборт, чем все остальные.
Хаджипавлу пишет и о домашнем насилии, и об ограничении доступа к образованию для девочек, и о дискриминации на рабочем месте.
Женщины из меньшинств сталкиваются также с дискриминацией по религиозному признаку. Меньшинства вообще исключены из маскулинного националистического дискурса обеих сторон, так что им приходится выбирать, к кому примкнуть. Как христиане, они склонны выбирать сторону греков-киприотов, конечно. Но всё же их часто считают "неправильными" христианами или не христианами вовсе, потому что они не православные.
Отдельные проблемы у мигранток - сексуальные домогательства и разнообразные виды насилия со стороны "хозяев", расизм, нарушение контрактов, низкая зарплата, незнание своих прав, страх депортации, ощущение одиночества и изоляции в чужой стране.
Многие семьи в процессе конфликта понесли большие потери - их родственники были убиты или пропали без вести (что на самом деле означает - убиты), многим пришлось бежать, бросая дома и имущество: грекам и другим христианам - из северной части острова, туркам - с южной. Люди десятки лет не могли пересечь линию, разделяющую остров, чтоб хотя бы взглянуть на родные места и посетить могилы предков. В 2003 году, как раз во время проведения исследования, это впервые стало возможно, и многие женщины поехали туда, где родились и жили когда-то. Этому важному, часто болезненному, опыту посвящена отдельная глава, на мой взгляд, самая душераздирающая в книге. Они увидели, что в их домах живут другие люди (зачастую - сами беженцы, потерявшие свои дома в другой части острова), что знакомых соседей уже нет, многие поняли, что возвращаться уже, собственно, некуда. Одни встретили радушный прием новых обитательниц их домов, некоторые - напротив. В любом случае, это был первый за многие-многие годы контакт с "другими".
Нора Наджарян написала стихотворение о том, как она вернулась в свой прежний дом, и жившая там женщина отдала ей семейный альбом с фотографиями, который хранила все эти годы (перевод на английский):