(Киев, «Смолоскип», 2011)
Ирина Жиленко — если не самая яркая звезда того направления украинской литературы, которое именуется шестидесятництвом, то, пожалуй, самая лирическая, самая утонченная его представительница. А «Homo feriens» — «Человек празднующий», — книга ее воспоминаний, уже настолько популярная, что удостоилась собственной статьи в Википедии.
Пожалуй, самая ценная часть книги — письма, которые Ирина писала мужу, тоже литератору Владимиру Дрозду во время их 3-х летней вынужденной разлуки в первой половине 60-х. У этих писем своя предыстория. Когда краткая оттепель сменилась долгой зимой, первыми под удар попали шестидесятники, и так-то нелюбимые официальной культурой («Она не хотела нас рождать. Мы появились на свет вследствие кесарева сечения» — И.Ж.). Опального Дрозда для дисциплинирования отправили на три года «в солдаты». Поскольку же к Ирине такого средства применить не могли, ее изводили иным путем: не давали работать – ей не удавалось продержатся на одном рабочем месте дольше нескольких месяцев, не печатали, а на напечатанное составляли издевательские рецензии. Она перебивалась с макарон на тюльку, варила суп из трех картофелин, слагала стихи, ждала рождения дочери, а в перерывах между редкими встречами писала мужу. Обо всем — новостях культурной жизни Киева и Украины, новых книжных и журнальных публикациях, новых фильмах, концертах, выставках, о веселых, а больше печальных новостях у их многочисленных друзей.
Пересказать все это вряд ли возможно, очень рекомендую прочитать. Меня больше всего поразило описание беременности и родов Ирины, — право слово, приходилось напоминать себе, что это уже почти наше время, что люди уже летали в космос (то-то, когда беременную Ирину чуть не задавили в переполненном автобусе, она в сердцах написала — пусть бы он вам провалился, ваш космос!)
А вот от этого отрывка буквально волосы дыбом встают. Перевожу, как сумею:
«Трое суток такого ада! Три дня самой большой и самой сладкой моей мечтой было умереть. Да разве только я хватала врачей за полы, умоляя, чтобы меня убили, потому что нет уже сил терпеть. Здесь женщинам не дают полотенец, чтобы не повесились, и наглухо заколачивают окна. Моя соседка по палате вырвала все волосы из головы, а твоя жена (сама Жиленко) так билась головой о кровать, что расчесать невозможно, необходимо стричь»
Кроме самой Ирины, на страницах воспоминаний оживают другие женщины шестидесятых, такими, какими они были тогда, — поэтесса Лина Костенко, художница Алла Горская, певица Маричка Миколайчук (жена киноактера Ивана Миколайчука), Ирина Калинец, Нила Шевчук. Искренне рекомендую всем, читающим по-украински.
