Марина Цветаева "Повесть о Сонечке"

Так получается, что раз в пару лет я перечитываю Цветаеву.
В юности я обожала ее стихотворения, а в последнее время мне всё больше нравится ее проза. Читаю я вообще много, но довольно бессистемно, вот и с Цветаевой так же - я читала ее в различных сборниках, и до сих пор мне иногда попадаются произведения, которых я раньше не видела. Вот, например, я много читала цветаевской прозы, многие вещи - неоднократно, и про Пушкина, и детские воспоминания, и "Флорентийские ночи", а вот "Повесть о Сонечке" мне попалась только сейчас, и меня поразило это произведение до глубины души.

Это произведение вообще расширило мои представления о любви. Глобально.
По современным меркам, можно сказать, что Цветаева была бисексуалкой, хотя по отношению к женщине, которая эрос переплавляла в поэзию это звучит даже несколько нелепо. Сколько было именно "сексуального" в ее любви к разным людям - очень спорный вопрос. Я практически уверена, что физически она не изменяла мужу (могу еще поверить, что "что-то было" с Софией Парнок, и то не факт). Это было поперек ее принципов, а религиозное воспитание повлияло на нее сильно. Скажем так, она была способна на глубокие страстные чувства к людям обоих полов, но в рамках патриархальной старорежимной морали, которой Цветаева была привержена, они едва ли могли вылиться в сексуальные отношения. И это выходит за рамки банальных представлений о сексуальных ориентациях (би, гомо, гетеро - это ведь ничего не объясняет), любовь не вписывается в них.
Отдельно интересно, что несмотря на любовь и страсть к разным людям, которым она совершенно откровенно объяснялась в любви в стихах и в прозе, ее отношения с Эфроном были весьма стабильны. Это была искренняя преданность, ради него она была готова ехать в эмиграцию или вернуться в СССР, она не верила никогда ни во что плохое о нем, всегда защищала, и уж конечно, едва ли у него могли быть сомнения в том, кто был отцом их детей. Получается, что, несмотря на многочисленные страстные увлечения, он не сомневался в ее верности и преданности, а она - ни на кого бы его не променяла. Как так получилось? Как эти вещи совмещались в головах обоих? Опять-таки, это за пределами обыденных представлений о любви, браке, верности...

Еще заметила, что у Цветаевой много психоаналитических мотивов. (Вероятно, сказывается недавнее чтение "Толкования сновидений".) Не знаю, читала ли она труды венского профессора, но тогда это была, видимо, модная тема, так что, читала или нет, но что-то такое носилось в воздухе...
Вот, например, из мемуарного:
"Когда я все дальше и дальше заношу голову в прошлое, стараясь установить, уловить, кого я первого, самого первого, в самом первом детстве, до-детстве, любила, -- и отчаиваюсь, ибо у самого первого (зеленой актрисы из "Виндзорских проказниц") оказывается еще более первый (зеленая кукла в пассаже), а у этого самого -- еще более самый (чужая дама на Патриарших Прудах) и т. д., и т. д. (только в другую даль!) -- когда оказывается, по слову поэта: