"Голова моего отца"
Издательство Астрель, Corpus, 2012 год
Не прошло и полугода, как я пишу обещанный отзыв. Это оказалось очень трудно - его писать, и думается, что о прозе Елены Бочоришвили можно говорить только апофатически, то есть перечисляя всё то, чего в ней нет.
1). Нет фольклорности, экзотичности. Не поймите превратно, я люблю, ценю этническую литературу, но здесь писательнице удалось невозможное. Безо всяких "гамарджоба, генацвале", без прославленных застолий и цветистых тостов она каждой строкой, каждым словом даёт понять, что действие происходит в Грузии:
Она пошла по пыльной дороге быстро-быстро, пытаясь догнать танки. Она держала над головой черный зонтик, от солнца. Грузовики с вооруженными людьми обгоняли ее. Люди в грузовиках пели. Ее никто не останавливал, и она шла долго, размахивая сумкой, но танков все не было видно — одни следы на дороге и гул. Птицы пели. В одном месте ее все-таки остановил человек с автоматом и не хотел пропускать. «Мой муж до Берлина дошел, — гордо сказала Надия, — а я, по-твоему, до своего внука не доберусь?»
Или ещё - некоторый человек провожает друзей в эмиграцию. И он, и его товарищ - прекрасные певцы, но им очень тяжело, не поётся. И тогда запевает жена товарища: детскую песенку про пёструю бабочку, выводит голосом - одна. В Грузии не принято мужчинам и женщинам петь вместе.
2) Нет лёгкости. В аннотации сравнивают с палубой, на которой играет оркестр цыган, с телеграфным стилем. Не телеграф - надписи на камнях. Не качающаяся палуба - земля и скала. Бочоришвили не щадит своих героев, судьбы - жестокие. Когда она шутит, она не шутит.
- Здравствуйте, батоно Бог!
- Я не Бог, я сотрудник третьего отдела.
- Я так и знал, что Страшный суд будет на грузинском языке...
3) Нет фальши. Сама Бочоришвили сказала о себе: "Я начала писать, потому что не была красивой". Не размениваться на красивости, когда есть прекрасное.