Прочла книгу Лили Брик, вот здесь о ней было:
http://fem-books.livejournal.com/134391.html
Мне было интересно ее восприятие Маяковского. Её традиционно упрекают в бесчуственности, неверности и мучении поэта ревностью. Ну так вот, поэт сам верностью не увлекался и не обещал измениться. У него даже в стихах это есть:
Детка!
Не бойся,
что у меня на шее воловьей
потноживотые женщины мокрой горою сидят, —
это сквозь жизнь я тащу
миллионы огромных чистых Любовей
и миллион миллионов маленьких грязных любят.
Не бойся,
что снова,
в измены ненастье,
прильну я к тысячам хорошеньких лиц, —
«любящие Маяковского!» —
да ведь это ж династия
на сердце сумасшедшего восшедших цариц.
Но для него это считается нормальным. У него внебрачная дочь осталась в Штатах - ничего. Он вернулся из Парижа, со стихами Татьяне Яковлевой, с ожиданем ее приезда. Та выходит замуж - Маяковский гордо заявляет, что у него уже другая есть. То есть он готовится к приезду Татьяны, надеясь на свадьбу, и тут же ей изменяет. Все нормально, никто не поражен.
В этой истории Лиля мне представляется трезво мыслящим человеком, понимающим, что любовь обычно проходит, и потому она ничего не обещает. И Маяковского она принимает таким, какой он есть, с его своебразным пониманием верности (да, он считал, будто он ей верен, хотя её сестра, Эльза, не очень такую верность понимала). Она не советовала Маяковскому жениться - ну так правильно. Он тут же бы начал изменять, еще до свадьбы, как обычно. Ему нужна была хорошая домохозяйка, а не жена, в книге даже шутка на эту тему есть.
И ревновала она его. Полонская описывает как раз ревность. Но держала себя в руках: Маяковский многое для нее делал. Посвящал стихи, носил за ней сумочки, дарил букеты так просто, привез ей автомобиль. А вот просить ограничиться только ею как женщиной было бессмысленно.
В качестве вдовы поэта она вообще была великолепна.
В общем, обычный двойной стандарт. Женщине нельзя быть самой, а мужчине - можно.
Что же касается самой книги, то, знаете, если при чтении не задумываешься о качестве - то это признак прекрасной работы.
Тем ни менее. Идеализация ни к чему. Помнится, я очень удивилась, узнав уже после школы, что главная претензия у царя к Пушкину заключалась в том, что поэтом намнго активнее интересовались женщины. Стишок в альбоме для них был куда притягательнее, чем величие власти. И император тупо завидовал. А нам в школе невнятно толковали о зажимании свободы просто так. И Пушкин вроде как храбрый борец. А основная "борьба" у него была в чужих постелях.
Edited at 2014-09-25 03:19 pm (UTC)