a_busha (a_busha) wrote in fem_books,
a_busha
a_busha
fem_books

Category:

Ханья Янагихара «Люди среди деревьев»



Книга мне понравилась, и думаю, что всем, с удовольствием читавшим «Маленькую жизнь», она понравится тоже. В то же время я не могу назвать ее феминистской, как и второй роман Янагихары: если в «Маленькой жизни» женщин не было вообще (не считая несколько мелькнувших на заднем фоне силуэтов), то здесь камера на короткий момент все-таки останавливается на двух женских образах – матери главного героя, загадочной, молчаливой, ничего не выражающей, столь же невыразительно погибшей в период его детства, и этнографини, которая описывается (устами героя-рассказчика) с физическим отторжением: ее «избыточная» плоть, ее голос, ее менструация, ее гнев и сексуальный интерес – все выписано так, словно герой смотрит на какого-то противного червя.

Отказ писать о женщинах в данном случае – явно не упущение, а принципиальная позиция; сложно сказать, чем она вызвана (равно как, впрочем, и комплекс других характерных для янагихаровской прозы черт). Это общие черты двух романов: отсутствие женщин; тема насильственных сексуальных отношений между мужчиной и мальчиком (педофилия); главные герои гомосексуальны; ну и прекрасный литературный язык, замечательно прописанный контекст (если в «Маленькой жизни» он довольно типичен для современного европейского романа про городскую жизнь среднего класса, то в «Людях среди деревьев» он куда экзотичнее и любопытнее – это этнографическое приключение, исследование в области медицины). (В отношении сходства издательская аннотация про роман, "ничуть не похожий на сенсационную "Маленькую жизнь"", прямо врет).

Если «Маленькая жизнь» - история о пережитом насилии и вызванном им саморазрушении, то «Людей» я бы назвала историей о бесплодном самопознании через познание загадочного уголка мира, насилие в ней занимает всего пару страниц, оно не ужасает, не вызывает даже сострадания как сильной эмоции. «Люди» в эмоциональном отношении куда более плавный, эмоционально-приглушенный, рационалистический роман (это зависит от фигуры рассказчика – старого ученого, который с детства был слегка социопатичен и к закату жизни уже все вполне повидал и оценил, желаемое потерял, а в остальном разочаровался).

Основная часть книги – путешествие молодого доктора Нортона Перины в затерянную островную микронезийскую деревушку, где он и его спутники сталкиваются с уникальный феноменом долгожительства местного населения: дикари едят мясо местной черепахи и живут до 300 и более лет, при этом постепенно теряя способность мыслить и осознавать себя. После лихорадочных исследовательских рейдов множества ученых этот вид черепахи вымирает, а крошечное традиционное общество под влиянием европейцев теряет свои традиции (привычный образ жизни) и деградирует, брошенное после всплеска интереса к нему на произвол судьбы.
Тут момент интересный: эта примитивная община жила – в рамках выживания и воспроизводства самой себя – вполне неплохо. Европейцы принесли в нее алкоголь, бетон, консервированную ветчину, перочинные ножики, а вместе с этим – «цивилизованный» стыд (за наготу, удобную в тропиках, за сексуальные практики) и Библию, они разрушили привычные социальные нормы, социальные «скрепы» – и мы видим дикарей-алкоголиков, дикарей, которые под миссионерским влиянием зажили моногамным браком, а дети-сироты оказались никому не нужны (ведь если есть только свой муж и свои дети, то чужие – уже не твоя забота, они не часть «твоей семьи», хотя некогда «семьей» считалась вся «община»). Одной из социальных «скреп» был ритуал посвящения мальчика в мужчины: на глазах у всего племени все взрослые мужчины (человек 10) совершали с 10-11-летним мальчиком сексуальный акт. В этом племени вообще сексуальная жизнь особенно не регламентировалась: полиамурия, сексуальные практики с несовершеннолетними. И, с одной стороны, современный «цивилизованный» человек (его олицетворяет в романе этнографиня Эсме) трактует подобное однозначно – как насилие над ребенком. С другой стороны, ведь сами члены племени это так не воспринимали: для них это было торжество, был важный ритуал, инициация.

Собственно, в этом племени Нортон Перина в момент душевного кризиса и пережил первый сексуальный эпизод с ребенком, по инициативе последнего. А впоследствии, как выяснилось только на двух последних страницах книги, он этот опыт повторил с разными детьми в Америке, и вот это уже иначе как насилием не назовешь. Что-то в нем надломилось в те месяцы в джунглях, среди бессмертных деградантов и отторгающего пришлецов племени, и что-то он потом всю жизнь искал и так и не нашел.

Читавшие Янагихару, поделитесь впечатлениями!)
Tags: 20 век, 21 век, антропология, драма, зрелость, изнасилование, культурология, медицина, мемуаристика, мизогиния, насилие, наука, педофилия, перевод, писательницы, путешествия, реализм, рецензия, сексуальность, старость, что почитать, экология
Subscribe

  • "Одна тетка", стихотворение

    *** Во мне давно уже растёт Дыра в душе - пять лет, Она размером с каждый год Разлук, смертей и бед, Она размером с ту тюрьму, Которой дом мой стал,…

  • Светлана Адоньева "Дух народа и другие духи"

    Светлана Адоньева - замечательная современная фольклористка, антрополог, культуролог из Петербурга. Ее четыре тома, "Магические практики…

  • Четверг, стихотворение: Лиза Хереш

    Чем же могут быть опасны птицы? В. К. 1. принимают ковши за приямки экскаваторных щёк селятся в перевёрнутой земле 2. достаточно умны, чтобы…

  • Post a new comment

    Error

    Comments allowed for members only

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 2 comments