Что мне особенно близко у Хаттер Эпштейн, созданная ею "гормональная хроника" посвящена не только и не столько эндокринным железам и нейрогуморальным реакциям, как бы ни были они интересны, но и людям. Не только учёным и их открытиям, но и пациентам (а также пациенткам). Кортизол -- это и прозрение англичанина доктора Аддисона, и горький опыт семьи писательницы: её бабушка страдала болезнью Аддисона, иначе гипокортицизмом или недостаточностью коры надпочечников. Менее известный секретин, стимулирующий работу поджелудочной железы -- и смелые эксперименты Бейлисса и Старлинга на животных, и массовые протесты против вивисекции, а также за вивисекцию, в которых невольно поучаствовали и суфражистки. Памятник коричневому терьеру, погибшему в результате опытов Бейлисса и Старлинга, был свергнут возмущёнными студентами медицинских факультетов, а затем воздвигнут вновь. Гормоны гипофиза — это и могучий мыслительный аппарат отца нейрохирургии Гарвея Кушинга, и собранная им обширная коллекция мозгов, достопримечательность Йельского университета. Мозгов его пациентов, в том числе, а они ложились под нож, надеясь обрести исцеление или хотя бы облегчение.
Гормоны, а точнее, тела, изменённые их неправильным воздействием, становились объектом охоты, как в случае Толстой невесты, легендарной двухсоткилограммовой гигантши Бланш Дюмон, выступавшей в шутовской свадьбе на подмостках тогдашних развлекательных заведений. При жизни её печатно называли толстым монстром, и по смерти ей не было покоя: от гробокопателей её могилу охраняли с ружьём. Гормоны собирались, как ягоды, для медицинских целей: так Барбара Балабан стала охотницей за гипофизами, содержавшими гормон роста для её крохотного сына. Гормоны обвинялись в убийстве: вспомним Леопольда и Лёба, образованных и талантливых юношей из богатых семей, молодых сверхчеловеков, убивших просто по приколу четырнадцатилетнего мальчика. Их действия адвокат связывал с эндокринологическим дисбалансом. Гормоны, наконец, превращались в панацею и обратно в погибель рода человеческого. Уже упоминавшийся выше гормон роста ныне не применяется -- слишком опасны последствия. Trigger warning: Натуры чувствительные и мнительные по ходу действия могут пережить ипохондрию.
А знаете ли вы, что нобелевская лауреатка Розалин Ялоу, первооткрывательница радиоиммунологического метода выявления гормонов, физически мучилась из-за необходимости экспериментировать на живых существах, и никогда не забивала лабораторных животных по окончании опыта? Дом её полнился крысами, мышами, морскими свинками и кроликами, ветеранами лаборатории. По окончании Хантер-колледжа незаурядная студентка, понимая, что на работу ей не устроиться, нанялась в Колумбийский университет машинисткой... Переворот в её карьере произошёл из-за войны, когда учёные-мужчины отправились на фронт.
Поможет ли вазэктомия поддерживать молодость и здоровье? Кто придумал предохраняться? Влияет ли окситоцин на чувство любви матери к младенцу? Как происходит трансгендерный переход? Откуда вообще берётся биологический пол? Обусловливают ли гормоны ожирение? На эти и другие вопросы Aroused ответит нам с тонким юмором, в прекрасном переводе, с цитатами, со ссылками и с многочисленными примерами из повседневной жизни.
В заключение напомню, что в моём журнале по тегу get me out доступно в русском переводе более раннее произведение Рэнди Хаттер Эпштейн «История деторождения от садов Эдема до банков спермы» [Get Me Out: A History of Childbirth from the Garden of Eden to the Sperm Bank, 2010]. Если кому-то интересно, прошу заходить, читать.