Ирландская писательница Салли Руни [Sally Rooney] родилась в 1991 году в Каслбаре, училась в Дублине, в прославленном Тринити-колледже, победила в международном конкурсе дебатов (и такой бывает), потом с политологии перешла на специальность «американская литература» и на последнем курсе за три месяца написала толстый роман «Беседы с друзьями» [Conversations with Friends]. В 2017 году «Беседы» стали бестселлером сначала в Ирландии, потом во всём англоязычном мире, а там подоспели переводы на двенадцать языков, и экранизация наметилась. Руни, можно сказать, проснулась знаменитой. Второй роман, «Нормальные люди» вызвал едва ли не больший ажиотаж. В длинный список Букера 2018 года вошёл. В оригинале мне, кстати, не пошло категорически — завалило мелочами, обиходной конкретикой, которая ничего к пониманию сюжета не прибавляла. NN проснулся, встал с постели, оделся, обулся и вышел во двор, допустим. Так ясное дело, он во двор одетый вышел и обутый, в январе-то месяце! Решение дождаться русского перевода оказалось стратегически верным: А. Глебовской удалось собрать из вроде бы необязательных подробностей мозаику, и загадочно-отстранённая Марианн сделалась понятна и близка. Рыбак рыбака видит издалека.
Дениза давно уже решила, что мужчины могут с целью самовыражения проявлять агрессию по отношению к Марианне. В детстве Марианна сопротивлялась, а теперь просто отстраняется, как будто её это вовсе не касается — по большому счёту так оно и есть. Дениза видит в этом проявление холодности и бездушия своей дочери. Она считает, что Марианне не хватает «теплоты», под которой она понимает способность вымаливать любовь у тех, кто тебя ненавидит.
На деле Марианн не отгороженная; у неё банально нет сил вовлекаться. Не невозмутимая; лишь не в силах возмущаться. Как бы её ни клевали в школе, какие тучи ни сгущались бы на личном фронте, дома ситуация ещё хуже и гаже, и притом неразрешимее. Достаточно наблюдать, с каким изумлением она переживает боль из-за нападения на вечеринке: ну надо же, мне вправду больно!Кто бы мог подумать! Умная девушка первой теряет залог счастья: ощущение, что настоящая жизнь именно здесь, в этом месте, а не где-то далеко. Потому что если это вот и есть настоящая жизнь, то провались ойкумена пропадом. Так что психическое состояние Марианн — своего рода камертон текста. Вот у главной героини возникло странное чувство ностальгии по тому, что происходит прямо сейчас, и у меня как пазл сощёлкнулся, а в голове заныл ВИА «Цветы" п/у Стаса Намина на стихи остро нелюбимого Вознесенского:
Я не знаю, как остальные,
Но я чувствую жесточайшую
Не по прошлому ностальгию —
Ностальгию по настоящему.
Застой — вот ключ к атмосфере «Нормальных людей». Застой и бесперспективность. Персонажи не то чтобы слабовольны, неспособны принимать решения. Просто их жизнь складывается так, что и потребности в решениях не возникает. Любой личный выбор, любой позыв изменить обстоятельства, любая минимальная попытка выгрести против течения наталкивается на глухую стену общественного сопротивления: ты чё, ненормальная? Хули ты как пидар? Безусловно, в романе что-то происходит, но до последнего персонажи делают вид, что так случилось, так сложилось, судьба на печке нашла, повезло/не повезло, а мы тут, в общем, ни при чём. И не дай Бог признать, что вам происходящее нравится/не нравится, вообще выразить к этому самому происходящему какое-либо отношение! Съедят! Сцена, где Коннелл приобнимает Марианн за талию, выглядит как прыжок в холодную воду, чтоб не сказать в бушующее пламя. Они уже несколько лет любовники, и всё же интимная близость сама собой, а признать перед всей честной компанией, что, дескать, близки... бр-р. Я лучше погожу. Я лучше когда-нибудь потом.
Оттого-то условно активные-боевитые гибнут, не дотянув до тридцати, от алкоголизма и суицидов, а условно слабые-рефлексирующие сидят на антидепрессантах и скрипят, как раки в мешке, но, что радует, наследуют землю. Самореализация на родине как будто бы невозможна. Единственный шанс себя проявить — эмиграция. Статуя Свободы сияет на горизонте наподобие маяка. Выбор героя-любовника не между возлюбленной и бесчисленными Пегги, Молли, Кейти, Мэйв, Ниав и далее по списку женских ирландских имён, а между возлюбленной и даже не свободой, а её статуей.
И если вы думаете, что выбор сделает он, вы глубоко ошибаетесь.
Почему-то вспоминается, какой ажиотаж был в конце восьмидесятых вокруг фильма «Маленькая Вера», и один ведущий в завершение темпераментной дискуссии сказал:
— А ведь это не о сексе и не о молодёжи...
Секс в «Нормальных людях» занимает значительное место, но более антиэротических описаний эроса нельзя и вообразить. И не только для поколения миллениалов предназначена эта история, и странно, что Руни чаще сравнивают с Сэлинджером, чем, к примеру, с Франсуазой Саган. Или вот ещё хорошая кандидатура, Джордж Элиот, чьи мудрые слова предпосланы «Нормальным людям» в качестве эпиграфа:
Одна из тайн духовного перелома, который принято именовать «преображением», такова: многим из нас не бывает даровано откровения ни земного, ни небесного до тех пор, пока некий человек не окажет на нас неожиданного влияния, вызвав ответный отклик.
