«Фото топлес»... уже из самого названия понятно, что тема провокационная. Эта несложная школьная история украинской драматургессы (прямо в Википедии написано «драматургесса», кстати) Натальи Блок в 2017 году победила в конкурсе театра РАМТ «В поисках новой пьесы». Фабула отчасти тривиальная: [осторожно, спойлеры]мальчик выпросил у влюблённой у него девочки селфи в полуобнажённом виде и радостно разослал всем своим друзьям-товарищам. Вернее, его приятель разослал, но какое это имеет значение? Факт остаётся фактом. Вся школа радостно включается в травлю новоявленной блудницы Вавилонской. Я, кстати, никогда не думала, что все эти "шлюхи", "шалавы", "шаболды" и прочие удивительные слова столь легко будут восприняты современным городским юношеством в эпоху после сексуальной революции. Девочка какое-то время пытается оправдываться. Затем кончает жизнь самоубийством. «Киры больше нет, вы сволочи», летят репосты в соцсетях. Далее «Киры больше нет» оказывается фейком, постправдой, никакого суицида не произошло. А может быть, и произошёл суицид-то! Но его скрывают как более значительное пятно на репутации, чем наивное фото ню. Ню ещё в жизни пригодятся, а учёт у психиатра -- как раз наоборот! Впрочему, это уж мои домыслы. В знак покаяния оба приятеля приходят в школу в костюмах голых женщин. Это очень точный, современный штрих, кстати: постыдна не нагота, не самый акт съёмки, не чувство, толкнувшее сфотографироваться в голом виде. Постыден сам факт наличия тела, если это тело женское. Как в средние века кающиеся облачались в рубища с изображением адского пламени, так современные кающиеся надевают женскую наготу, самое стыдное и неразрешимое, что с человеком может случиться в жизни. Жила-была девочка, сама виновата.
Пьеса прямодушная, острая, без недомолвок. Целевой аудитории должна нравиться. Только не ясно, как ставить на сцене, потому что большинство реплик действующие лица не произносят, а печатают в смартфонах. У этих ребят вся жизнь по переписке...
Лучшая в сборнике — поспорьте со мною! — заглавная трагикомедия Даны Сидерос. «Всем, кого касается» — игра слов. В центре сюжета два брата, общающиеся между собой посредством прикосновений. [Осторожно, опять спойлеры]Костя умеет говорить только слово нет, что невольно напоминает известный способ определить еврея из романа Эренбурга «Хулио Хуренито». Миша за ним переводит. Братья поступают уже в четвёртую не то пятую школу. Из первой их просто отчислили, во второй пытались повесить на батарее, в третьей систематически избивали... Одноклассники нервничают. Прошёл слух, что во всём виновата инклюзия, и психически больные ученики в принципе не потянут программу престижной гимназии. Администрация в лице трогательного директора Марата Камильевича «с модной бородой» (это как дядя Ваня у Чехова носил чудесные галстуки) убеждена: с самими отроками что-то нечисто. И когда в школе начинаются поджоги, взоры учителей обращаются на загадочных Мишу и Костю.
Здесь наконец-то появляется взрослая героиня, безнадёжно идеалистичная и безнадёжно идеализированная Софья Алексеевна. Один наш преподаватель заметил, что в советском кино так называемые хорошие учителя, может быть, и хорошие люди, но именно как учителя — ужасны. Не знаю. Чтобы быть близкой учащимся средней школы, как-то требуется большее, чем сардонически пошучивать и иногда говорить «вот говно». Да и надо ли быть близкой этим элитным деточкам, у которых уже всё будущее спланировано, и это будущее, поверьте, не за учительской кафедрой, а в более высоких сферах. С воспитанием своих великовозрастных подопечных Софья Алексеевна не справляется. Миша с Костей сами справились: сделали из своего «немого языка», трогательно и нежно описанного в финале пьесы, тайное общество, символ избранности, элитности, и переманили всех жаждущих избранничества на свою сторону. Бывший лидер класса, Паша, остался в дураках.
Паша на немом языке — удар в грудь. Дурак — холпок по лбу. Положить голову на ладонь собеседника — вот я и дома.
Место действия драмы Ирины Васьковской и Дарьи Уткиной «Бог ездит на велосипеде» — наконец-то не школа, а двор во время каникул. [И снова спойлеры]Золотая девочка Света страдает, у неё день рождения летом, и приходится, чтобы не остаться без компании, звать к себе всякий шлак: социофобов, отличников, хоккеистов, даже шизофреничку! Отличник Кирилл задавлен родителями, которые желают от него чудовищных вещей: чтобы он а) был жив-здоров, б) состоялся в жизни.
МАТЬ. Мы знаем, что у тебя всё получится. Ты же умный мальчик. Ты многое можешь.
ОТЕЦ. Ты наша надежда, сынок. Ты должен сделать их всех.
КИРИЛЛ. Папа, я никакая не Надежда. Меня зовут Кирилл.
Шизофреничка Наташа любит прогуливаться по кладбищу. Иногда встречает там покойного брата, угощает его мармеладными мишками. Только обязательно красными. Так надо. Брат, собственно, и поведал Наташе, что Бог ездит на велосипеде и несколько умственно ослаблен. Диалоги сестры и брата — то мудрое, что у пьесы не отнимешь, а всё, что связано с темой Кирилла, у меня энтузиазма не вызывает почему-то. Ни сил, ни желания нет сострадать человеку, у которого самой большой в биографии проблемой будет перевестись с юрфака на психфак! Наташа, конечно, не заживётся, но для Кирилла это скорее удачный исход, чем трагедия... Отдельно забавен образ Психолога, рашговаривающего характерными штампами и во время консультаций дующегося в "злых птичек" на планшете, но обладающего некоторыми сведениями о той стороне, где брат Наташи. Раньше нечистая сила появлялась в облике врача, учёного алхимика, на худой конец, присяжного поверенного, а теперь вот новое модное обличье.
В общем, лейтмотивами сегодняшней подростковой драматургии следует признать школу и суицид.