— Ты не думаешь, что мы стали наркоманами?
— А? — Он не понимает.
— Большинство предков пользовались электронными книгами, а мы закапываемся в один из худших их обычаев.
Ребека Уна [Rebeka Una, настоящее имя – Юрга Шалашевичюте [Jurga Šalaševičiūtė]] родилась в 1979 году в Каунасе. По профессии она преподавательница английского языка, работает в своей альма-матер, университете Витовта Великого, а также в школе. Более десяти лет Ребека Уна участвует в работе волонтёрского сообщества, обучающего детей с проблемами развития. "Отключай" [Atjunk] — её первая книга, обозначенная на обложке как "сказка для подростков". В 2014 году она получила главный приз на конкурсе молодёжной литературы.
И знаете, считается, что возрастная категория как бы подчёркивает второсортность: это для подростков, это для молодёжи, не для взрослых степенных людей с правильным мнением... А на самом деле — нет.
На первый взгляд мир Гриты, Алы, Ины кажется исключительно привлекательным. Сбалансированное здоровое питание из бутылочек и баночек, годных для вторичной переработки. Надёжная защитная оболочка, исключающая травмы и инфекции. Профессиональные лаборатории для размножения, бесперебойно производящие здоровое потомство. Блокноты, которые обеспечивают бесперебойную связь с тысячами друзей и подруг, виртуальные путешествия по всей вселенной, поток новостей из любых уголков мира. Здесь нет места бурным эмоциям, страстям, нервным срывам и психотическим состояниям прошлого. Заботливые терапевты с помощью приёмов НЛП излечат хоть от любви к картошке, хоть от влюблённости в ближнего своего. Уже не старый режим, когда дети засыпали по ночам, обнимая какую-нибудь старую игрушку, полную пылевых клещей, или — вообще подумать страшно — живого человека.
Но однажды Ина упала на улице и расшибла коленку...
Однажды Грита узнала, что родилась не в лаборатории, а старым способом, посредством зачатия, беременности и родов...
Однажды Итра...
Однажды Мантас...
У всех действующих лиц "Отключай" было своё однажды, не то чтобы кардинально изменившее восприятие победившей утопии, но обозначившее их, в сущности, обыкновенных, ничем не выдающихся детей и подростков, как несовершенных, менее пригодных к светлому будущему, чем другие, нормальные люди. Взять ту же Алу: наступает момент, когда Грита начинает тревожиться, уж не превратилась ли её ближайшая приятельница в какой-то механизм, в робота, по-залаженному отвечающего на все вопросы корректно, безопасно, бессмысленно. Неужели можно до такой степени быть покорной, лишённой протестных мотиваций?
Оказывается, можно. Престарелые, которых расспрашивает Грита, вспоминают не только радость объятий и блаженство накрытого стола, но и стихийные бедствия, болезни, избиения, несчастные случаи. В новом мире, организованном по принципу минимализма, не будет насилия. И старости не будет, неработающие органы можно до бесконечности заменять на новые. Если взаимодействие людей в реальном мире приносит разрушения окружающей среде и страдания самим людям, нет ничего проще: взаимодействия переедут в виртуальный мир, где никому уже не помешают.
И о какой жестокости ты говоришь? Её в системе нет, запомни это. Жестокими бывают только люди. Мы такими не будем.
Один вопрос гнетёт: если эти дети всё-таки развяжутся с системой и улетят, куда им лететь?