Ольга Майорова (maiorova) wrote in fem_books,
Ольга Майорова
maiorova
fem_books

Categories:

«Перемена климата» Хилари Мантел, или Баллада о ложке дёгтя

Напряжённо вспоминала, какие не-детские книги я читала об отношениях сестёр и братьев, и чтоб это были хорошие отношения, а не как в «Господах Головлёвых». Из последнего вспомнила только один роман, и это «Перемена климата» Хилари Мантел, дважды букеровской лауреатки за первую и вторую книги дилогии о Томасе Кромвеле: «Вулфхолл» (2010) и «Внесите тела» (2012). Благодаря столь редкостной славе Мантел воспринимается как писательница историческая, но её современные книги имеют надо мною особую власть.



Мантел иногда сравнивали с Айрис Мердок. Как мне видится, общего мало, разве что действующие лица в основном люди умные, интеллигентные и глубоко несчастные, а юмор не сразу заметен. «Перемена климата» [A Change of Climate] исчерпывающе укладывается в это сжатое описание. Братско-сестринские отношения Ральфа и Эммы, конечно, не основное в этой сложной истории, но с них-то, по существу, всё началось. Когда праведный идеалист Ральф, обременённый большой семьёй и страждущими, которые то и дело приходят за помощью, увидел, как чужой мужчина наливает чай его столь же праведной, но практичной и одинокой сестрице, и сообразил (не прошло и двадцати лет), что между этим мужчиной и сестрицей – не тогда ли он осознал, что и ему можно, что и его жизнь ещё не кончилась? Ведь спроси мы его раньше, он ответил бы:
– У меня уже всё было и прошло.

И брак по искренней любви, и отъезд в далёкую Южную Африку по призванию, и правозащитная деятельность, и застенок, и то неназываемое, невыносимое даже в виде простого печатного текста, что случилось в далёкой ботсванской деревне – всё уже было и прошло. Все последующие события, начиная с рождения детей, крутятся вокруг неназываемого, вся жизнь построена вокруг него, и дети унаследовали оскомину на зубах: слишком кислый виноград ели их родители. Но когда Ральф захотел об этом говорить, никто не хочет его слушать.

– Ты спрашиваешь, люблю ли я Анну? Это неправильный вопрос, дело не в любви, тут много чего понамешано. Мы с нею сошлись, будучи детьми, если не по возрасту, то по образу мыслей. Заключили союз против целого мира. Это нас объединяло.
– Бла-бла-бла. Не нужно снова пересказывать мне эту историю. – Лицо Эми было бледным и сосредоточенным; Ральфу почудилось, что в её глазах промелькнула жалость. – Я всё запомнила с первого раза, не повторяйся. – Она подошла ближе, встала за его спиной. – Послушай, Ральф. Если взглянуть на жизнь любого человека, взглянуть изнутри, глазами того, кто её проживает, ты увидишь сплошную череду поражений. Потеря за потерей, утрата за утратой. Все запоминают свои ошибки. Но как насчёт всех сотен и тысяч правильных поступков? Ты потерял ребёнка. И думаешь об этом каждый день. А почему не думаешь о тех, которых сохранил?


Действительно, а почему? Не потому ли, что ложка дёгтя портит бочку мёда? Не потому ли, что на юных ясных лицах сыновей и дочерей Ральфа с Анной лежит отсвет кошмара, перед которым кровавые жертвоприношения античности и угрюмое творчество Лавкрафта со товарищи покажутся весёлой прогулкой по живописной местности? Вообще Эми Гласс, походя сказавшая это страшное «бла-бла-бла», не какая-нибудь сухая и чёрствая мерзавка. Ральфа она любит, желает ему счастья... наверное. Но ход мышления мне странен. Заботясь о дочери, сознательно или бессознательно Эми сделала всё, вот по-настоящему всё, чтобы будущего у Сандры не было. Пусть с достоинством носит отрепья, пусть до седых волос ходит с мамой на подёнку и торгует бутербродами и козьим молоком, пусть принесёт в жертву первое робкое чувство маминым... ну, не хочу сказать «похождениям», но во всяком случае, неожиданным порывам. С другой стороны, почему страсть моей ровесницы менее важна, чем страсть юной девушки? Ханжа я всё-таки. А с другой стороны (уже с третьей), досада берёт, когда девятнадцатилетняя девочка болтается без малейших жизненных перспектив, без образования, без профессии – не считать же профессией лоскутные одеяла, которые шьёшь год, а потом десять лет продать не можешь, потому что они немодные – и даже возможность создать семью ей безжалостной рукой перекроет родная мать. Тоже мне, норфолкские Монтекки и Капулетти. Мало трагедии, давайте ещё и мелодраму сварганим. Эми и Ральф, по крайней мере, пожили, кое-что повидали. А их детям так и придётся существовать в порочном круге страданий и невозможности реализоваться, которые папа с мамой для них выстроили.

В общем, книга неожиданно хорошая, перевод мне тоже очень понравился, Норфолк красив до степени «где мой дорожный чемодан, шлем и телескоп», а люди... люди везде люди. Чтобы это понять, не обязательно в Ботсвану ехать. Хотя Мантел там несколько лет прожила, ничего не выдумывает, и как раз в год издания романа произошло омерзительное убийство школьницы с теми самыми, неназываемыми целями. Medicine murder, целительское убийство – несопоставимые понятия, право слово.
Tags: 20 век, 21 век, Африка, Букер, Великобритания, ЮАР, английский язык, любовь, магия, политический роман, развод, роман, русский язык, смерть, тюрьма
Subscribe

  • "Одна тетка", стихотворение

    *** Во мне давно уже растёт Дыра в душе - пять лет, Она размером с каждый год Разлук, смертей и бед, Она размером с ту тюрьму, Которой дом мой стал,…

  • Светлана Адоньева "Дух народа и другие духи"

    Светлана Адоньева - замечательная современная фольклористка, антрополог, культуролог из Петербурга. Ее четыре тома, "Магические практики…

  • Тэффи "Дэзи и я"

    Мы обе живем своим трудом. Я, как видите – пишу рассказы, а Дэзи по беженскому делу занялась свитерами. Она, конечно, не просто вяжет их – это было…

  • Post a new comment

    Error

    Comments allowed for members only

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 13 comments

  • "Одна тетка", стихотворение

    *** Во мне давно уже растёт Дыра в душе - пять лет, Она размером с каждый год Разлук, смертей и бед, Она размером с ту тюрьму, Которой дом мой стал,…

  • Светлана Адоньева "Дух народа и другие духи"

    Светлана Адоньева - замечательная современная фольклористка, антрополог, культуролог из Петербурга. Ее четыре тома, "Магические практики…

  • Тэффи "Дэзи и я"

    Мы обе живем своим трудом. Я, как видите – пишу рассказы, а Дэзи по беженскому делу занялась свитерами. Она, конечно, не просто вяжет их – это было…