Привезли мясорубку, механизм, которым мелют мясо. Но какой это был механизм! Монументальный, тяжелый, великолепный как памятник. Отлитый из железа старомодный корпус, завертки, сита, ручка с деревянной рукояткой, как во времена моей бабушки. Вот только в дом эта мясорубка не вошла бы. Просто застряла бы в дверях.
Поставили её в поле, под окнами, потому что мы жили в огромном массиве-новостройке блочных домов и вокруг расстилались широкие пространства затоптанного поля с островками засохшего бурьяна и чертополоха. Стала она рядом с давно уже ржавеющим танком и брошенным трактором.
Так случилось, что наш квартал заселяла религиозная секта, державшаяся вегетарианства, и произносить слово «мясо» было запрещено, называли мы его сокращенно эм. Механизм, которым мелют мясо, был нам не нужен, но ведь танком и трактором мы тоже не пользовались, так почему же нам было не иметь в поле ещё и машину, которой мелют эм.
Прислали персонал для обслуживания машины. Это была рослая грудастая деваха с бледным лицом, сонная и молчаливая. Деваха, но про себя все мы думали — богиня. Назвали её Марсиха. Как-то, возвращаясь с работы, кто-то, набравшись смелости, спросил у Марсихи, зачем нам, собственно, машина, которой мелют эм, если мы не едим эм и эм у нас нет. Марсиха ответила нараспев, чуть по-деревенски:
— Ето найдется.
Когда слух о таком ответе дошёл до всех, люди начали поспешно покидать наш квартал. Но еще поспешнее вернулись. Оказалось, что и повсюду вокруг уже поставлены такие машины, которые мелют эм, только новые и блестящие. Тогда как наша уже покрылась пылью и даже кое-где паутиной или ржавчиной. Мы уж предпочитали нашу.
Недавно привезли в наш микрорайон конструкцию, поразительно напоминающую гильотину. В стиле ретро. За её установкой наблюдал сам конструктор, скульптор, награжденный на международном бьеннале. У нас теперь музей скульптуры под открытым небом. Такие музеи есть во всем мире.
Перевод Н. Астафьевой