Катерина Грушевская (21 июня 1900 - 30 марта 1943) - украинская этносоциологиня, фольклористка, культурологиня.
Катерина Грушевская была единственной дочерью знаменитого историка и политического деятеля Михаила Грушевского и его жены Марии-Иванны Грушевской, учительницы и переводчицы. С детства болела чахоткой, потому училась дома, благо, мать была опытным педагогом.
Вообще вся ее жизнь тесно связана с судьбой отца... Михаил Грушевский еще в царские времена считался "неблагонадежным", во время Первой мировой, в 1915 году, его сослали в Симбирск по подозрению в связях с правящими кругами Австро-Венгрии и "мазепинстве". Потом по ходатайству Петроградской академии наук перевели в Казань, потом в Москву под "явный полицейский надзор". Жена и дочь повсюду следовали за ним.
В 1917-1918 годах Михаил Грушевский возглавлял Центральную Раду УНР. (Иногда его называют "первым украинским президентом", но это, в сущности, неверно, не было в УНР такой должности, это была парламентская республика, хотя неофициально его так и вправду называли.) УНР сменил Гетманат Скоропадского, а гетмана - большевики, семья Грушевских же эмигрировала в Чехословакию. Жили то в Праге, то в Вене. И там, и там собралось много украинских эмигрантов, действовали различные научные и общественные организации. В Вене Грушевский создал Украинский социологический институт, и Катерина включилась в его работу. Первый ее научный труд был посвящен фольклору - «Примітивні оповідання, казки та байки Африки та Америки» ("Примитивные рассказы, сказки и байки Африки и Америки", 1923).
В 1924 году Грушевские вернулись в советскую Украину. Катерина Грушевская стала научной сотрудницей Всеукраинской академии наук. В 1924 году выпустила зборник «З примітивної культури: Розвідки та доповіді» ("Из примитивной культуры: Исследования и доклады"). Занималась также исследованием украинского героического эпоса - дум - и его носителей - кобзарей, инициировала издание многоязычного корпуса народных дум (вышло два тома - в 1927 году и в 1931-м). По сей день это самое полное, самое основательное издание.
В 1930 году в УССР начали сворачивать недолгую "украинизацию". Все научные учреждения, созданные Грушевским, позакрывали, а его перевели в Москву - это была, в сущности, "почетная ссылка". После смерти Михаила Грушевского в 1934 году семью какое-то время не трогали, даже назначили персональную пенсию, а похороны устроили в Киеве за государственный счет. Катерину пригласили в комиссию, созданную для "изучения научного наследия академика Михаила Грушевского". Она успела подготовить к печати несколько томов произведений отца.
В июле 1938 года Катерину Грушевскую арестовали во время осложнения легочной болезни. Обвинили в участии в антисоветской организации, которая планировала "установить фашистскую диктатуру". Осудили на 8 лет заключения с поражением прав на 5 лет и конфискацией имущества. В 1940 году отправили во Владивосток, где проводили повторное следствие. Сведения о ее дальнейшей судьбе отрывочны и противоречивы. Вроде бы, в 1941 году мать получила от нее письмо, где она обещала скоро вернуться в Киев. По другим данным, ее отправили "на жительство" в Уфу. Согласно документам КГБ, она умерла 30 марта 1943 года в Темлаге и похоронена в Новосибирске.
В 1930 году в УССР начали сворачивать недолгую "украинизацию". Все научные учреждения, созданные Грушевским, позакрывали, а его перевели в Москву - это была, в сущности, "почетная ссылка". После смерти Михаила Грушевского в 1934 году семью какое-то время не трогали, даже назначили персональную пенсию, а похороны устроили в Киеве за государственный счет. Катерину пригласили в комиссию, созданную для "изучения научного наследия академика Михаила Грушевского". Она успела подготовить к печати несколько томов произведений отца.
В июле 1938 года Катерину Грушевскую арестовали во время осложнения легочной болезни. Обвинили в участии в антисоветской организации, которая планировала "установить фашистскую диктатуру". Осудили на 8 лет заключения с поражением прав на 5 лет и конфискацией имущества. В 1940 году отправили во Владивосток, где проводили повторное следствие. Сведения о ее дальнейшей судьбе отрывочны и противоречивы. Вроде бы, в 1941 году мать получила от нее письмо, где она обещала скоро вернуться в Киев. По другим данным, ее отправили "на жительство" в Уфу. Согласно документам КГБ, она умерла 30 марта 1943 года в Темлаге и похоронена в Новосибирске.
Этнографические тексты Катерины Грушевской до сих пор представляют интерес.
Приведу выдержки из ее статьи 1928 года "З примитивного господарства" ("Из примитивного хозяйства").
Приведу выдержки из ее статьи 1928 года "З примитивного господарства" ("Из примитивного хозяйства").
Подзаголовок статьи: "Несколько замечаний о средствах женской хозяйственной магии в связи с наистарейшими формами женского хозяйства".
Тезисы, сформулированные самой авторкой:
"Женскую хозяйственную магию нужно исследовать как часть целостного женского хозяйства, которое является пережитком хозяйственного разделения между женской и мужской половиной общины в начале хозяйственной эволюции человечества.
В частности использование обнаженного тела как магического средства является пережитком тех времен, когда женщина считалась единственным продуцентом, который силой своего тела рождает новых людей, новые рабочие силы, добывает из земли новые средства существования - питательные растения, которые она выращивает, в то время как мужчина занимается охотой и войной.
Но эти взгляды сохранились не только в виде магических рецептов, которые женщины применяют для улучшения своего хозяйства. Они скрываются также в других следах прежнего экономического разделения: во взглядах на женщин как на знахарей от природы и т.д., которые также иллюстрируют эволюцию и распад первобытного женского хозяйственно-магического комплекса".
"Женскую хозяйственную магию нужно исследовать как часть целостного женского хозяйства, которое является пережитком хозяйственного разделения между женской и мужской половиной общины в начале хозяйственной эволюции человечества.
В частности использование обнаженного тела как магического средства является пережитком тех времен, когда женщина считалась единственным продуцентом, который силой своего тела рождает новых людей, новые рабочие силы, добывает из земли новые средства существования - питательные растения, которые она выращивает, в то время как мужчина занимается охотой и войной.
Но эти взгляды сохранились не только в виде магических рецептов, которые женщины применяют для улучшения своего хозяйства. Они скрываются также в других следах прежнего экономического разделения: во взглядах на женщин как на знахарей от природы и т.д., которые также иллюстрируют эволюцию и распад первобытного женского хозяйственно-магического комплекса".
Надо отметить, что такой взгляд на первичное разделение труда по половому признаку до сих пор популярен, и то, что женщины были первыми земледельцами - можно сказать, уже стало "общим местом".
Грушевская рассматривает ряд этнографических фактов из быта украинских крестьянок, связанных с "магией тела". Их она считает как раз пережитками первобытной хозяйственной магии. Приведу наиболее характерные из них:
"1) Шухевич рассказывает, ссылаясь на Кайндля, что на Введение (21 ноября (4 декабря н.ст.)) ночью женщины имеют обыкновение прясть самосевную коноплю, сидя голышом на пороге дома. К это добавляется, что днем они "начинают всякие крупные работы - чтобы удавались в течение года". Таким образом это ночное прядение является словно прологом рабочего года. Особенная же обстановка, в которой оно происходит, влияет, очевидно, на успех всех этих "крупных работ".
2) На Благовещенье (7 апреля) под вечер также на Гуцульщине женщина закапывает в муравейник соль, булку и кое-что из своих украшений и оставляет всё это до Юрия (23 апреля). А на Юрия перед восходом солнца женщина идет туда голая, достает всё, что закопала, и дает коровам съесть благовещенскую соль с сеном, приговаривая так: "Я вам даю эту манну со всего света, что муравей наделал, что тут наносил - что я вам дала, чтобы так моя буренка это употребила и так чтобы старалась, как муравей это нес и вез, шел и бежал. Чтобы была такая легкая и лютая, как и муравей! Как понесу от тебя масло в город, то так чтобы сбегалися покупатели к нему, как муравей в муравейник!"
Потом хозяйка доит корову через бусину, которая была закопана в муравейнике - "чтобы злые чары не цеплялись к молоку". Так в этот особенно ответственный момент года (праздник Юрия является на Гуцульщине первым днем весны, и во всех наших скотоводческих провинциях он открывает скотоводческий год началом выпаса скота), женщина-хозяйка старается повлиять на события не только магической силой своего обнаженного тела, но и силой своей одежды или украшений - бус и др.
Грушевская рассматривает ряд этнографических фактов из быта украинских крестьянок, связанных с "магией тела". Их она считает как раз пережитками первобытной хозяйственной магии. Приведу наиболее характерные из них:
"1) Шухевич рассказывает, ссылаясь на Кайндля, что на Введение (21 ноября (4 декабря н.ст.)) ночью женщины имеют обыкновение прясть самосевную коноплю, сидя голышом на пороге дома. К это добавляется, что днем они "начинают всякие крупные работы - чтобы удавались в течение года". Таким образом это ночное прядение является словно прологом рабочего года. Особенная же обстановка, в которой оно происходит, влияет, очевидно, на успех всех этих "крупных работ".
2) На Благовещенье (7 апреля) под вечер также на Гуцульщине женщина закапывает в муравейник соль, булку и кое-что из своих украшений и оставляет всё это до Юрия (23 апреля). А на Юрия перед восходом солнца женщина идет туда голая, достает всё, что закопала, и дает коровам съесть благовещенскую соль с сеном, приговаривая так: "Я вам даю эту манну со всего света, что муравей наделал, что тут наносил - что я вам дала, чтобы так моя буренка это употребила и так чтобы старалась, как муравей это нес и вез, шел и бежал. Чтобы была такая легкая и лютая, как и муравей! Как понесу от тебя масло в город, то так чтобы сбегалися покупатели к нему, как муравей в муравейник!"
Потом хозяйка доит корову через бусину, которая была закопана в муравейнике - "чтобы злые чары не цеплялись к молоку". Так в этот особенно ответственный момент года (праздник Юрия является на Гуцульщине первым днем весны, и во всех наших скотоводческих провинциях он открывает скотоводческий год началом выпаса скота), женщина-хозяйка старается повлиять на события не только магической силой своего обнаженного тела, но и силой своей одежды или украшений - бус и др.
3) На Киевском Полесье раздевание связано с другим ответственным моментом. "В чистый четверг до зари встанет (хозяйка) и обмоет кадку (хлебную), обвяжет скатертью и вынесет на двор. Установит и булку хлеба и соли кладет, да вернется в дом. Возьмет скинет рубаху и как мать родила да выметет хату и кругом хаты обметет, да возьмет тот мусор и несет на чужое поле без рубашки и высыпает там, чтоб не было на поле мусора, а только на чужом." Этим влияет она на успех полевых работ в целом и на состояние своей нивы, от чего в некоторой степени будет зависеть и урожай.
4) Из других околиц Киевщины - с. Рубежовка: На первый день Зеленых Святок (Троица) до зари, пока еще не проснулось село, женщина должна раздеться и голая оббежать засаженные грядки - разумеется, так, чтоб никто не видел.
Все эти примеры, особенно же три первых, имеют выразительную связь з началом хозяйственного года и указанные обряды демонстрируют желание повлиять на его успешность.
4) Из других околиц Киевщины - с. Рубежовка: На первый день Зеленых Святок (Троица) до зари, пока еще не проснулось село, женщина должна раздеться и голая оббежать засаженные грядки - разумеется, так, чтоб никто не видел.
Все эти примеры, особенно же три первых, имеют выразительную связь з началом хозяйственного года и указанные обряды демонстрируют желание повлиять на его успешность.
Подобный характер имеет и обычай мазанья хаты, чтобы была "чистой"."
Грушевская приводит также и другие примеры использования обнаженного тела в магии: обряд выявления ведьмы, "катание" по полю (правда, это делают не только женщины, но иногда и мужчины или женщины вместе с мужчинами), любовную магию (тут, впрочем, другие причины, в статье это объясняется), для защиты от опасности (например, обнаженная женщина трижды оббегает дом во время пожара), опахивание села голыми женщинами (опахивания, впрочем, тоже стоят несколько особняком).
Вообще говоря, нагота как магический элемент очень часто встречается - например, общеизвестно, что ведьмы для полета обнажаются)
Разумеется, приводятся в статье и параллели с различными другими культурами, где сохранились подобные обычаи или другие следы отношения к женскому телу как к носителю особой магической силы.
Грушевская подробно останавливается на том, как появились такие представления: изначально именно женщина считалась породительницей жизни из-за ее особой способности рожать детей И выращивать растения. А участие мужчины в зачатии людям было, по-видимому, не всегда понятно, следы этого незнания тоже сохранились в различных культурах (например, у коренных жителей Австралии). Кстати, это сейчас уже тоже является "общим местом", но когда-то эта идея, оказывается, пробивала себе дорогу с большим трудом: научное сообщество никак не могло поверить, что люди не всегда понимали эту связь.
Магическая сила женского тела часто считалась зловещей, опасной для мужчин, с чем связаны многие табу. Катерина Грушевская не согласна с теми авторами, которые считали такого рода табу взаимнонаправленными - по ее мнению, именно женщин представляли опасными для мужчин, а не наоборот. Примеры, которые она приводит, весьма интересны, переведу кусочек:
"На самом же деле во всех случаях тех многочисленных половых табу, которые приводит Кроули (Ernest Crawley) (неважно, обращены ли они на мужчин, на женщин или на какие-либо предметы) всюду явно видим убеждение, что мужчин нужно охранять от зловещей женской силы, источник которой мы нашли выше в физиологически-экономической оценке женщины в первобытном обществе, а эта оценка принадлежала наверняка не только мужской части общины, но и женской.
Очень красноречивый пример в подтверждение одностороннести этих табу видим у басутов. Мужчина у них не может видеть родильницу и ребенка четыре дня после родов, пока знахарь не совершит определенный обряд, ибо иначе он, мужчина, умер бы сразу, увидев свою жену. Также гереро теряет мужественность и могут легко умереть после того, как увидят роды. Здесь совершенно ясно, чьи интересы имеют в виду правила об изоляции родильниц: дело не в защите женщины в критический период от магического влияния мужского пола, как это выходило бы по Кроули, а как раз наоборот! То же самое и в других табу, будь то семейного, общественного или хозяйственного рода.
Грушевская приводит также и другие примеры использования обнаженного тела в магии: обряд выявления ведьмы, "катание" по полю (правда, это делают не только женщины, но иногда и мужчины или женщины вместе с мужчинами), любовную магию (тут, впрочем, другие причины, в статье это объясняется), для защиты от опасности (например, обнаженная женщина трижды оббегает дом во время пожара), опахивание села голыми женщинами (опахивания, впрочем, тоже стоят несколько особняком).
Вообще говоря, нагота как магический элемент очень часто встречается - например, общеизвестно, что ведьмы для полета обнажаются)
Разумеется, приводятся в статье и параллели с различными другими культурами, где сохранились подобные обычаи или другие следы отношения к женскому телу как к носителю особой магической силы.
Грушевская подробно останавливается на том, как появились такие представления: изначально именно женщина считалась породительницей жизни из-за ее особой способности рожать детей И выращивать растения. А участие мужчины в зачатии людям было, по-видимому, не всегда понятно, следы этого незнания тоже сохранились в различных культурах (например, у коренных жителей Австралии). Кстати, это сейчас уже тоже является "общим местом", но когда-то эта идея, оказывается, пробивала себе дорогу с большим трудом: научное сообщество никак не могло поверить, что люди не всегда понимали эту связь.
Магическая сила женского тела часто считалась зловещей, опасной для мужчин, с чем связаны многие табу. Катерина Грушевская не согласна с теми авторами, которые считали такого рода табу взаимнонаправленными - по ее мнению, именно женщин представляли опасными для мужчин, а не наоборот. Примеры, которые она приводит, весьма интересны, переведу кусочек:
"На самом же деле во всех случаях тех многочисленных половых табу, которые приводит Кроули (Ernest Crawley) (неважно, обращены ли они на мужчин, на женщин или на какие-либо предметы) всюду явно видим убеждение, что мужчин нужно охранять от зловещей женской силы, источник которой мы нашли выше в физиологически-экономической оценке женщины в первобытном обществе, а эта оценка принадлежала наверняка не только мужской части общины, но и женской.
Очень красноречивый пример в подтверждение одностороннести этих табу видим у басутов. Мужчина у них не может видеть родильницу и ребенка четыре дня после родов, пока знахарь не совершит определенный обряд, ибо иначе он, мужчина, умер бы сразу, увидев свою жену. Также гереро теряет мужественность и могут легко умереть после того, как увидят роды. Здесь совершенно ясно, чьи интересы имеют в виду правила об изоляции родильниц: дело не в защите женщины в критический период от магического влияния мужского пола, как это выходило бы по Кроули, а как раз наоборот! То же самое и в других табу, будь то семейного, общественного или хозяйственного рода.
Почти во всей Океании мужчины и женщины живут отдельно: последние в своих домах, а мужчины в общих мужских домах, куда женщинам нельзя заходить. На Фиджи мужчине не позволяется спать в доме своей жены.
В Новой Каледонии женщина спит отдельно в шатре возле дома. Не менее изолированы и обе половины маркизанцев. То, что эти правила не имеют двустороннего характера, а является только защитой от женской магической силы, прекрасно видно из такого правила на Маркизских островах: если женщина случайно села или переступила через какой-то предмет, который принадлежал мужчине, этот предмет становился непригодным для использования, а женщину за это убивали. А в Восточной Африке запрет совместного ночлега для мужчины и женщины объяснялся тем, что женщина своим дыханием может сделать мужчину бессильным.
Очень красноречиво иллюстрирует эти защитные табу бенгальский обычай, тем более показательный, что он уже "смягчен" некоторой "культурой": если женщина заметит, что какой-то мужчина сидит на ее одежде, и запротестует, то он должен в виде компенсации дать ей курицу. Но эту курицу она ему сразу же возвращает. Если же женщина сядет на мужскую одежду, то должна взаправду заплатить ему курицу. Мужчина убивает курицу и окропляет кровью "оскверненную" одежду, чтобы ее "дезинфицировать".
Большинство примитивных мужских занятий требуют изоляции от женского влияния для охоты, войны, путешествий: мужчина должен обеспечить себя силой, а в первую очередь должен защитить ее от женского влияния.
Очень красноречиво иллюстрирует эти защитные табу бенгальский обычай, тем более показательный, что он уже "смягчен" некоторой "культурой": если женщина заметит, что какой-то мужчина сидит на ее одежде, и запротестует, то он должен в виде компенсации дать ей курицу. Но эту курицу она ему сразу же возвращает. Если же женщина сядет на мужскую одежду, то должна взаправду заплатить ему курицу. Мужчина убивает курицу и окропляет кровью "оскверненную" одежду, чтобы ее "дезинфицировать".
Большинство примитивных мужских занятий требуют изоляции от женского влияния для охоты, войны, путешествий: мужчина должен обеспечить себя силой, а в первую очередь должен защитить ее от женского влияния.
Североамериканские дене перед охотой избегают женщин не только сами, но и свое снаряжение охраняют: если бы женщина подошла к капкану, зверь уже ни за что не поймался бы. Как охотники охраняют свое охотничье дело от женщин, так и скотоводы часто охраняют от них скот, и в частности молоко.
У кафров женщины не заходят в загон для скота. Бечуанцы-мужчины пашут сами, чтобы женщина не прикасалась к волам. У северных банту скотоводство полностью дело мужчин и женщины не прикасаются к скоту. Так же женщины не должны прикасаться к лодкам и моряцкому снаряжению у различных полинезийских племен - у которых жизнь мужчин связана с морским делом.
Но от женщин защищают не только то, что относится к мужчинам и опосредованно может повредить им в силу женской "заразы": звери как таковые тоже могут пострадать от контакта с женщиной. На Борнео специалисты по петушиным боям избегают женщин, а еще больше охраняют от них своих птиц: если бы женщина близко подошла или прикоснулась к такому боевому петуху, то он утратил бы силу. Все эти правила поддерживаются тем, что, как известно, в большинстве существующих первобытных общностей и, пожалуй, во всех древних мужская половина, организованная для охоты и войны в поколенных организациях, имеет свою отдельную жизнь, полную общественного содержания, в которой семейный или просто женский элемент находит место только время от времени. Тем временем женская общность живет также по-своему во власти собственных хозяйственных интересов и связанных с ними религиозных или магических понятий. Она вырабатывает свои отдельные культы и божества и живет среди своих отдельных событий и страхов, - так что, например, в Анголе женщины имеют своих особых демонов болезни и свои методы лечения. Потому что женский насморк происходит не от того же злого духа, что насморк мужской! Так далеко здесь заходит дифференциация общества.
Здесь следует иметь в виду, что женщины в первобытных общинах часто бывают детьми чужих племен, во многих еще существующих сообществах они говорят на другом языке, чем мужчины: либо на своем родном языке, либо на своем отдельном женском языке, не совсем понятном для мужчин. Таким образом отношение к женщинам как к загадочным созданиям с непонятными и могущественными умениями основано на твердой почве и может сохраняться очень долго.
Действительно, у многих народов мы видим взгляд на женщин как на потенциальных колдунов, так что у многих народов шаманы или вообще специалисты от магии и религии одеваются как женщины. Это мнение прекрасно высказано устами восточно-африканского негра из народа Atxuabo по поводу смерти его друга. Он считал, что смерть произошла из-за женских чар, ибо женщины могут причинять мужчинам всякое зло: "Видите, они же производят нас, они знают нас очень хорошо; а мы, мужчины, этого не знаем!" "Только взглянет женщина на мужчину и уже знает, куда его можно поразить, она же знает, как делаются люди. И против этого ничего не поделаете, - добавил он безнадежно. -Так оно и есть."
У кафров женщины не заходят в загон для скота. Бечуанцы-мужчины пашут сами, чтобы женщина не прикасалась к волам. У северных банту скотоводство полностью дело мужчин и женщины не прикасаются к скоту. Так же женщины не должны прикасаться к лодкам и моряцкому снаряжению у различных полинезийских племен - у которых жизнь мужчин связана с морским делом.
Но от женщин защищают не только то, что относится к мужчинам и опосредованно может повредить им в силу женской "заразы": звери как таковые тоже могут пострадать от контакта с женщиной. На Борнео специалисты по петушиным боям избегают женщин, а еще больше охраняют от них своих птиц: если бы женщина близко подошла или прикоснулась к такому боевому петуху, то он утратил бы силу. Все эти правила поддерживаются тем, что, как известно, в большинстве существующих первобытных общностей и, пожалуй, во всех древних мужская половина, организованная для охоты и войны в поколенных организациях, имеет свою отдельную жизнь, полную общественного содержания, в которой семейный или просто женский элемент находит место только время от времени. Тем временем женская общность живет также по-своему во власти собственных хозяйственных интересов и связанных с ними религиозных или магических понятий. Она вырабатывает свои отдельные культы и божества и живет среди своих отдельных событий и страхов, - так что, например, в Анголе женщины имеют своих особых демонов болезни и свои методы лечения. Потому что женский насморк происходит не от того же злого духа, что насморк мужской! Так далеко здесь заходит дифференциация общества.
Здесь следует иметь в виду, что женщины в первобытных общинах часто бывают детьми чужих племен, во многих еще существующих сообществах они говорят на другом языке, чем мужчины: либо на своем родном языке, либо на своем отдельном женском языке, не совсем понятном для мужчин. Таким образом отношение к женщинам как к загадочным созданиям с непонятными и могущественными умениями основано на твердой почве и может сохраняться очень долго.
Действительно, у многих народов мы видим взгляд на женщин как на потенциальных колдунов, так что у многих народов шаманы или вообще специалисты от магии и религии одеваются как женщины. Это мнение прекрасно высказано устами восточно-африканского негра из народа Atxuabo по поводу смерти его друга. Он считал, что смерть произошла из-за женских чар, ибо женщины могут причинять мужчинам всякое зло: "Видите, они же производят нас, они знают нас очень хорошо; а мы, мужчины, этого не знаем!" "Только взглянет женщина на мужчину и уже знает, куда его можно поразить, она же знает, как делаются люди. И против этого ничего не поделаете, - добавил он безнадежно. -Так оно и есть."