fem_books

Слова, которые я всегда учу в первый же день, — это мать, отец, сын, дочь и вагина. Это единственный способ быть уверенной в информации.



Самая главная загадка романа американской писательницы Лили Кинг [Lily King] "Эйфория" [Euphoria] — это почему он так называется. Один главный герой страдает клинической депрессией, другой наслаждается дисфорией, то есть приступами злобно-тоскливого настроения, да и героиню эйфоричной не назовёшь. Скорее она оплот здравомыслия в это маленькой компании. Малярийные джунгли Новой Гвинеи, населённые суровыми и замкнутыми людьми, опять-таки не располагают к восторгу и блаженству. Не оборудованы под такое.

Мы так и уснули, читая стихи.

Папуасы... как часто это общее название имеет уничижительную, даже оскорбительную коннотацию. Дикость, антисанитария, карго-культ, охота на ведьм — вот какие ассоциации всплывают. Когда сто лет назад Владимир Соловьёв писал: Папуас имеет такое же право существовать и совершенствоваться в своей сфере, какое имели Франциск Ассизский или Гёте – в своей, он здорово эпатировал общественные вкусы. Это какая такая сфера у папуасов (и тем паче у папуасок), чтобы они в ней совершенствовались?

Согласно выкладкам Нелл Стоун, молодой многообещающей исследовательницы, в которой многие узнали Маргарет Мид, так называемому цивилизованному миру есть чему поучиться в лесах Папуа. Да, антисанитария эт цетера действительно имеют место, но эмоционально, не побоюсь этого слова, духовно и даже эротически островитяне продвинуты гораздо больше, чем приехавшие изучать их, как зверей в естественной среде, интеллектуалы. И не надо мнить себя авангардом человечества! За каждым представителем этого авангарда, как парашют за незадачливым шпионом, волочится собственная биография со всеми синяками, шишками и позорными пятнами, судьба семьи и шире – рода, страты, нации, религии. «Я видел в ночи молодую луну со старой луной на руках», – цитирует один из персонажей старинную шотландскую балладу и, может быть, заворожённый символикой, даже не знает, что в этих строках описывается природное явление под названием «пепельный свет луны». Считается, что «молодая луна со старой на руках» – это к непогоде... Можно быть предельно внимательными к условно чужой культуре, открытыми самым неожиданным её проявлениям, обострённо чувствительными к малейшему нюансу, но интерпретировать-то невольно придётся в тех терминах и тех образах, которые усвоены внутри собственной культуры. Собственно, об этом писала Ле Гуин в хрестоматийном рассказе "Танцуя ганам", и один из антропологов повторит путь Далзула: самовлюблённо воображая себя великим доблестным героем, ослепнет, оглохнет и потеряет последнее соображение. Да и пресловутая Схема Бэнксона иллюстрирует сей нехитрый тезис. Составители сами видят, что она неполна, неточна, в ряде случаев и прямо ошибочна – это в Италии-то не придают значения супружеской верности?, однако с упоением первопроходцев продолжают раскидывать страны, народы, собственные характеры по векторной диаграмме. И с неизбежностью убеждаются, что нервный и впечатлительный, устремлённый в прошлое англосакс-Гамлет, классический янки, рвущийся к победе по головам-по трупам, и томная, хоть и энергичная интуитивистка-южанка имеют гораздо меньше точек соприкосновения между собой, чем с папуасскими племенами.

С мундугуморами можно договориться, особенно если хоть мало-мало понимать по-мундугуморски. А с собой? Логично предположить, что, чтобы договориться с собой, нужно понимать свой язык.

С этим у всех действующих лиц большие-пребольшие затруднения.

Приходилось встречать мнение, что этнографические события – не более чем фон для вполне тривиального любовного треугольница. Не могу с этим согласиться. Для меня наоборот любовный треугольник, весьма предсказуемый и психологически понятный, стал фоном для происходящего в селении. История Ксамбуна и его матери Малун демонстрируется нам в виде серии сцен, имеющих два смысла, внешний-профанный и внутренний-предназначенный посвящённым. И она, эта история, на мой взгляд, чётко соотнесена с евангельскими событиями. Явление народу. Празднество. Предательство. Жертва. Оплакивание. Когда воин племени киона побеждал в поединке, он забирал с собой голову врага, показывал её побеждённым и говорил:
– Я ухожу танцевать прекрасный танец на прекрасной церемонии. Скажите имя.
Побеждённые с берега выкрикивали имя убитого и прибавляли.
– Иди. Ступай на свою прекрасную церемонию танцевать прекрасный танец. А мы останемся здесь плакать о своих мёртвых.
Точно так же вся Новая Гвинея может сказать вслед учёным: Идите. Ступайте на свои прекрасные непостижимые земли, к новой мировой мясорубке (а варвары и дикари почему-то мы!), танцуйте свои прекрасные танцы. А нам остаётся лишь оплакивать мёртвых, которых вы оставили на берегу, и будущие смерти, ибо не надо быть пророком, чтобы понимать: в войну вы втянете и нас.

Предыдущие посты о книге: https://fem-books.livejournal.com/436243.html
https://fem-books.livejournal.com/165698.html