Патриция Нелл Уоррен (15 июня1936 — 9 февраля 2019) входила в Нью-Йоркскую группу - неформальное объединение украинских поэтов-модернистов. Взяла псевдоним "Патриция Килина" (Килина - героиня "Лесной песни" Леси Украинки). Она единственная из всей группы не относилась, собственно, к украинской диаспоре, будучи американкой по происхождению, с норвежско-немецко-ирландскими корнями. Украинский выучила во взрослом возрасте. Она, по-видимому, знакома была с классической украинской поэтикой, например, совместно с мужем, Юрием Тарнавским, переводила народные думы, но ее собственная поэзия совершенно своеобразна, оригинальна, вне привычной традиции. В основном писала верлибры (хотя есть у нее и цикл сонетов). Верлибры, конечно, многие украинские поэты и поэтессы писали и пишут, но всё же - они другие. У Патриции Килины и рифмовка, и ритмика - всё иное, непривычное.
Я сделала несколько переводов, пожалуй, они далеки от совершенства - поэтесса сложная для перевода, но захотелось попробовать.
"Неведомая страна"
Я, чужачка, понимаю только по-водяному, по-временному;
вижу то, что уж видела, чего вовсе не видела.
То, что вдали, от меня в отдаленьи.
Лес цеплялся за холмы бурым дымом,
будто скоро его раскидает ветрами;
бегали листья-раки,
и кусты чистели.
Возле потока лежал черепок с черными узорами;
возле потока они кого-то зарыли -
земля пахла, и пахли следы;
и меж тенями дубрав голос сказал:
"Слава! Слава навеки!"
За горным кряжем выцветал огромный город,
купола забелели, как сорняки,
а потом минареты, как камыши меж камышами,
и войска опускались туманом в тиши,
и все боли исчезли в белом небе,
и тропинки втекали в землю,
как в бумагу письмо,
как кости в каменья.
Вот тогда просветлело в степях.
Бегство пыли и открытые рты без крика:
всадники степи.
На горизонте они плясали, гривы плескались,
кони блеснули черным стеклом;
они ослепляли меня, издали даже
-- кони с боками бандуры -
и вдруг исчезли за горизонт.
Как окно, небо дрожит,
ведь там бомбардировка три дня как закончилась,
и возле потока нашла я черепок с черными узорами, свежеразбитый,
и возле потока земля свежеразрытая.
Мои туфли насквозь промокли;
стою среди блёсток воды, среди жёстких ветвей,
среди криков зверей и деревьев,
и голос под деревом тихо сказал:
"Слава! Слава навеки!"
НЕВІДОМА КРАЇНА
Я, чужинка, розумію тільки по-водяному, по-часовому;
бачу те, що вже бачила, що ніколи не бачила.
Те, що далеко, від мене далеко.
Ліс чіплявся до горбів бурим димом,
немов скоро мав бути розкиданий вітром;
бігли листки, як раки,
і кущі чистіли.
Коло потока лежав черепок з чорними узорами;
коло потока вони когось поховали —
земля пахнула, пахнули відбитки,
і між тінями дібров голос казав:
“Слава! Слава на віки!”
За горами велике місто бліднуло,
куполи забіліли, як будяки,
а тоді мінарети, мов очерет між очеретом,
і війська тихо сходили, немов туман,
і всі білі зникали в біле небо,
і стежки просякали в землю,
мов писання в папір,
мов кості у камінь.
От тоді поясніли степи.
Втеча пилу і відкриті роти без крику:
вершники степу.
На горизонті вони гуляли, гриви маяли,
блиснули коні, мов чорне скло;
вони сліпили мене, іздалека навіть
— коні з боками бандури —
і раптом зникли за горизонт.
Як вікно, небо тремтить,
бо там бомбардування вже три дні минуло,
і коло потока знаходжу черепок з чорними узорами, свіжо розбитий,
і коло потока земля є свіжо скопана.
Черевики мої є мокрі;
стою між блисками води, між трісками гілок,
між криками тварин і стовбурів,
і голос під деревом тихо каже:
“Слава ! Слава на віки!”
Следующие два стихотворения посвящены древнеегипетским царицам. Кстати, древнеегипетскую тематику любила также Леся Украинка.
Тия (также Тейе, ок. 1398 до н. э. — 1338 до н. э.) — Великая супруга египетского фараона Аменхотепа III (XVIII династия), мать фараона-реформатора Эхнатона, бабушка Тутанхамона.
"Тие"
Ничего от тебя не остается.
только мраморные губы,
ими измеряем мы твою любовь, находим мы
твои поцелуи, рассыпанные по коридорам музея.
Не остается ничего живого,
только мраморная шея, но теперь
эта шея безупречнее, чем живое тело,
чем твои ласки, рассыпанные по коридорам отелей.
Не остается ничего, только ты,
живей, чем жизнь, прекраснее, чем красота,
Тебе не нужно ни истории, ни смерти, ни мониста,
Целуешь или всех, иль никого, или себя.
Не ищешь души в темных коридорах.
Изображение Тутанхамона с главной супругой
ТІЄ
Нічого із тебе не лишається
лиш мармурові губи,
та ними ми міряємо твоє кохання, знаходимо
твої поцілунки, загублені по коридорах музею.
Не лишається нічого живого,
лиш мармурова шия, але тепер
ця шия більше досконала, ніж живе тіло,
ніж твої пестощі, загублені по коридорах готелів.
Не лишається нічого, лиш ти,
живіша ніж життя, красивіша ніж краса.
Тобі не треба ні історії, ні смерти, ні намиста.
Цілуєш або всіх, або нікого, або себе.
Не шукаєш душі по довгих коридорах.
Изображение Тутанхамона с главной супругой
Ахнесенпатен, также известная как Анхесенамон и Анхесенатон (XIV век до н. э.) — египетская царица XVIII династии, главная супруга Тутанхамона, третья дочь фараона Эхнатона и его жены Нефертити.
Как известно, Тутанхамон умер совсем молодым и она рано осталась вдовой. Венок, упомянутый в стихотворении - не выдумка, действительно венок был найден в гробнице Тутанхамона Говардом Картером.
"Ахнесенпатен"
Радуйся, королева конца,
радуйся бубенчиками алюминиевыми,
хоть твой любимый заблудился,
его найдут.
Радуйся, дочь грома и молний,
радуйся факелами ракет,
хоть он заблудился в тенях,
его найдут.
Не печалься, невеста уравнения,
радуйся трубами атомов,
перед пропавшей дверью погреба
ты оставила венок, уже увядший,
и его найдут.
АХНЕСЕНПАТЕН
Радуйся, королево кінця,
радуйся дзвіночками з алюмінію,
хоч твій коханий заблудився,
його знайдуть.
Радуйся, дочко блискавки,
радуйся світочами з ракет,
хоч він заблудився в тіні,
його знайдуть.
Не журися, наречена рівняння,
радуйся сурмами з атомів,
перед пропавшими дверима льоху
ти залишила вінок, уже зів’ялий,
і його знайдуть.