Больше всего напоминает Майкла Суэнвика, только, пожалуй, лучше: плотнее, ярче, ироничнее, местами - жестче и честнее.
"Девочка, которую подключили" - 1973 год! задолго до интернета, многопользовательских игр, а также до "Аватара" с его операторами, управляющими другим телом, пока собственное лежит в отключке. Практически - истоки и корни киберпанка.
Именно памятуя об "Аватаре", я ждала (неосознанно) хэппи-энда, и, когда его не случилось, испытала довольно сильные чувства. Повесть (или большой рассказ) очень динамичная, написана в циничном и жестком тоне, предельно искренне и необыкновенно реалистично - для того времени и для описываемых технологий будущего.
"Последняя из могикан" напомнила чем-то и Стругацких ("Стажеры"), и Буджолд ("В свободном падении") и того же Суэнвика ("Вакуумные цветы"). При этом, у этой вещи совершенно свой особый вкус, и это в том числе жестокий вкус безнадежности в конце. Космическая фантастика всегда наводит на меня некоторую клаустрофобию, но здесь такого не случилось: этот рассказ проносится мимо читателя с такой скоростью, что на выходе только и успеваешь, что помахать ручкой хвосту сюжета.
"Человек, который шел домой" - постапокалиптика, написанная скупыми яркими мазками, практически не имеет сюжета и с первых же слов доходчиво показывает читателям, что им не следует рассчитывать ни на личность того, кто номинально является главным героем, ни на какую-то явно вложенную в текст идею. Все, что ты получишь от этого рассказа - это яркие картинки, мгновенно вспыхивающие и гаснущие одна за другой, подобно мгновениям, в которые главный герой соприкасается с Землей в своем невообразимом пути через время и пространство. Свидетельство очевидца, страничка из записной книжки журналиста, где все предстает без объяснений и сносок - так, как видится глазом.
Это вообще отличительная черта рассказов Шелдон: она никогда ничего не объясняет. Сколько прекрасных сюжетов было убито многословными описаниями и объяснениями в истории фантастики! Шелдон не снисходит до этого, она, как журналист в зоне боевых действий, быстро и точно фиксирует происходящее, будучи абсолютно уверена, что читатель в курсе событий и поймет ее с полуслова. Благодаря этому в процессе чтения возникает изумительный эффект подлинности, когда ты летишь, минуя события и лица, не останавливаясь, чтобы узнать, как именно работает вон та фигня или почему вон тот человек делает это - потому что это неважно, важен только общий вектор, основной поток, складывающийся из всех этих деталей.
Как лицо, склеенное из тысячи обрывков газеты, или картина, собранная из множества кусочков смальты, сюжет становится бОльшим, чем составляющие его слова. Неважно, что было в тех газетах или из чего те осколки - отойдя на шаг, ты видишь картину и узнаешь образ.
Я упомянула только некоторые из рассказов, их больше, и все их стоит прочитать. Их нельзя назвать "феминистской прозой" в том смысле, что авторка не отдает большую часть своего интереса женщинам, не касается специфически женских вопросов и не теоретизирует на феминистские темы. С другой стороны, она действует именно как феминистская писательница, потому что женщины и мужчины в ее историях присутствуют на равных ролях, действуют одинаково активно. А там, где есть гендерные стереотипы и неравенство, они описаны со вполне заметным сарказмом и весьма критически.
Я бы сказала, что эти рассказы хорошо принимать "по чайной ложке натощак", чтобы взбодриться и освежиться, только все равно не получится - раз откупорив бутылку, сама не заметишь, как выпьешь до дна.