Напрасно. Семь лет детдомовской жизни Самим Али вспоминает как рай земной: ежедневная ванна, вкусные обеды и ужины, заботливые руки нянюшки Пегги.
А потом за ней пришла её семья.
В русском переводе решили акцентировать заглавием насильственный брак героини, назвали книгу "Проданная замуж". В английском варианте сложнее и в то же время доходчивее: Belonging, от belong, принадлежать. Принадлежность семье -- вот что определяет существование девочки Самим десять долгих лет.
Мы не смотрели привычные передачи. Чаще всего Тара ставила в проигрыватель видеокассету, это были фильмы с названиями наподобие «Песни из индийского кино». Я ложилась на пол, подпирала подбородок руками и жадно смотрела на эти веселые, счастливые семьи: люди смеялись (а также пели и танцевали, что мне всегда казалось глупым) и все делали вместе. Так же как у нас, девушка, на которой женился мужчина, приходила жить в семью мужа, но на этом сходство заканчивалось. Ханиф не ухаживала за своей свекровью, как поступали женщины в фильмах; готовить, убирать и помогать со стиркой, казалось, было теперь моей обязанностью. Зачем Ханиф утруждаться, если у нее есть рабыня — я, — которая все это сделает за нее?
Я пробиралась в комнату матери, когда той не было поблизости, и снова и снова ставила кассеты, пытаясь выговаривать слова, пока не начала понимать, что вокруг меня говорят и как следует отвечать. Единственное, чего я не могла почерпнуть из фильмов, — это ужасные слова, которые употребляла мать, ругая меня, — фильмы были населены слишком вежливыми персонажами, не способными на такие проклятья.
Написана "Проданная замуж" очень простым и доходчивым языком, но эта-то доходчивость, эта житейски обиходная неторопливость и заставляет сопереживать сильнее. Одно народное средство от заикания чего стоит... Но главная соль не в жестокостях, описанных на страницах автобиографии. Как написал один рецензент на гудридс, у многих из нас жизнь была трудная, но не все же мемуары строчат. То, что пережила Самим Али, не называется "жизненные трудности". У этих "трудностей" есть имена и фамилии. Это её мать, её брат, её дядя, её так называемый супруг. И даже когда над некоторыми из этого ряда навис карающий меч закона (поздновато, а лучше поздно, чем никогда), они едва ли осознали, что виноваты и в чём именно виноваты. Для насильников мир остался прежним.
Со мной мать тоже пыталась поговорить об Афзале:
— Он теперь женат; ты упустила свой шанс. Но если мы уговорим его, он все-таки примет тебя назад.
Я даже не подала виду, что слышу ее слова, поэтому она сделала ещё одну попытку.
— Знаешь, у него ведь только дочери, а сына пока нет.
Самим Али стала социальной работницей, обосновалась со вторым мужем в Манчестере, где ведёт несколько проектов поддержки мигранток. Вот её сайт: http://www.sameemali.com/. Благодаря выходу книги ей удалось связаться с нянюшкой Пегги, которая теперь уже на пенсии. Да, так бывает. Родные люди разрушают само понятие семьи, а чужие люди становятся семьёй.