



В Норвегию семейство Унсет вернулось года через два, после рождения второй дочери, Рагнхильд, и поселилось на окраине Кристиании (ныне – Осло), в бывшей крестьянской усадьбе. Отцу требовался свежий воздух, и он гулял с дочерьми по лесу, пока ещё мог долго ходить. А потом потребовалось переехать поближе к центру: ему уже было трудно добираться на работу. В новом доме родилась младшая, Сигне.
Интересно, что Шарлотта Унсет очень строго следила за чтением дочерей и вычёркивала целые абзацы, которые няня должна была пропускать, читая им вслух. Она вообще воспитывала девочек не так, как было принято. Их дразнили в школе за длинные распущенные волосы и за ношение тёплого белья вместо девичьего кружевного. Что касается отца он мечтал, чтобы дочери увлеклись наукой, и пообещал Сигрид целых две кроны за то, что она прочтёт шесть томов «Всемирной истории». Это сказочное богатство она зарабатывала два года.
Ингвальд Унсет ушёл из жизни сорока лет от роду. Его уход принёс семье не только горе, но и разорение. Вплоть до того, что книги распродавали. В скобках: слух, что умер учёный от сифилиса, от сухотки спинного мозга, – явная неправда. Симптомы не те. Скорее всего, рассеянный склероз. Нет, датские родственники помогали вдове. Но дед вбил себе в голову, что Сигрид и Рагнхильд должны поселиться в Дании, а Шарлотте, мол, оставим Сигне. Шарлотта сказала «нет, детей вы у меня не отнимете, они вырастут норвежками и в Норвегии». Так что Сигрид пришлось распрощаться с мечтой о художественной школе, да и в гимназии она оставаться не собиралась. Поступила в торговое училище, выучилась на секретаршу и в шестнадцать лет поступила служить в контору. Работая девять часов в день, девушка умудрялась писать роман «Свен Трёст». Средние века, безумная любовь, две сломанные судьбы...Даже досадно, что «Свен» отправился в печку. А вот следующим героям, Оге Нильссону и горемычной Алхед, была суждена более удачная доля, хоть издатели и забраковали эпопею, посоветовав написать что-то на современную тему.
Сказано — сделано.
– Я была неверна своему мужу, – так начинался роман «Фру Марта Оули», бестселлер 1907 года.[ Spoiler (click to open)]Даже мама была слегка фраппирована, что уж говорить об общественности. Норвегия была очень консервативной страной в те годы. Добропорядочная супруга и мать, Марта Оули сыпала жаргонизмами, наставляла благоверному рога и горько раскаивалась, потому что адюльтер был таким же мизерным и пошлым, как супружество. По иронии судьбы, самый благожелательный отзыв был от датского критика, принявшего Унсет за мужчину. «Вступить в брак — плохо, не вступать — тоже плохо, и даже радуясь детям, нельзя не признать, что жизнь — в высшей степени сомнительный дар, и дети рано или поздно это поймут. Любовь успевает наскучить задолго до того, как человек вкусит её, ведь вечно ее ищут, описывают, изображают и обсуждают...» – этой фразой из письма Унсет можно подытожить всё содержание «Фру Марты», а возможно, и последующих новелл из сборника «Счастливый возраст». Я первый раз читала, с трудом сдерживая раздражение: какая же она неприспособленная, эта женщина, со своими разглагольствованиями и «снами о чём-то большем». Но с каждым годом понимаю, что фру Оули гораздо мудрее, чем сама себе видится.
"Дитя - это непосредственное послание от Всевышнего", - довелось читать мне где-то. Выходит, что и юная девушка, которой совсем невдомек, что ее ждет, идущая под венец черт-те с кем, готовым загубить ее жизнь, оглушенная звуками органа, колоколов и речами пастора, и бедная женщина, жаждущая хоть немного развеять тоску и напивающаяся в стельку, чтобы забыться от беспросветной жизни, и девушка, изнасилованная на проселочной дороге каким-нибудь бродягой, - все они одинаково получают "послание от Всевышнего"?
Да какое отношение этот Всевышний может иметь к моим детям?
Молодая романистка получила государственную стипендию, оставила контору и за успехом «Саги о Вигдис и Вига-Льоте» наблюдала уже из Италии.[ Spoiler (click to open)]Критики брюзжали – подражание средневековой саге казалось блёклым, принуждённым. Читатели и особенно читательницы проливали слезы над несчастьем Вигдис, возмущаясь коварством Льота, красавца и удальца Льота, который всегда получал, что хотел. И в этот раз получил. Что самое трагичное, если бы Вигдис смирилась-не противилась-приняла судьбу, Льот даже не заметил бы, что поступил как-то плоховато. И женился, и любил бы на свой льотовский лад. Отец поворчал бы, да плюнул. Мальчик никогда ни о чём не узнал бы и не выбирал между родителями. Лейкни, об заклад можно биться, тоже оказалась бы счастливее. Но Вигдис была Вигдис. Не смирилась.
Я как птица с перебитыми крыльями; не могу улететь от того места, где упала, и не могу видеть дальше того места, где растеклась моя кровь. Если я думаю о том, что случилось раньше, то вспоминаю то, что случилось сейчас. И если я вспомню то время, когда ходила весёлая и влюблённая, то пойму сама, что заслужила этот позор.
А мне вообще Оса больше всех понравилась, потому что у Осы государственные мозги. Вот кого бы в стортинг! Невзирая на неграмотность и одиннадцатый век.
Сама Унсет, как и её героиня, была влюблена. Взаимно, но несчастливо. Её избранник, живописец Сварстад, был женат, имел троих детей. Развода добиться ему было трудно, жена бедствовала, и дочерей отдавали родственникам на воспитание, всё это надо было делать втихую, чтобы не узнала Шарлотта Унсет. Влюблённые прятались. Ходили самые чудовищные сплетни, которым поспособствовал скандальный роман «Йенни» (1911).
[ Spoiler (click to open)]Вы знаете, что говорит Йенни? Она говорит, что во всяком несчастье, которое обрушивается на человека, виноват он сам. И если человеку не удается воспитывать свою волю так, что он является господином своего настроения, то лучше всего ему застрелиться. Так говорит Йенни.
Вольные нравы скандинавской богемы в Италии, любовная интрига с будущим свёкром, тайные роды и незаконнорожденный младенец – всё это регулярно приписывают самой романистке. Хорошо, хоть суицид героини в финале не приписывают. Парадоксально, но факт: средневековая Вигдис в волчьем лесу была свободнее этих богемных девушек с сигаретками, просиживающих ночи по кабакам. Та хоть имела право зарезать своего обидчика, а Франциска, подруга Йенни, регулярно дралась с приятелем, пытавшимся её изнасиловать. И регулярно возвращалась, потому что он же такой несчастный, кто его накормит, кто ему комнату уберёт? Вышла замуж – надо ухаживать за мужем, у которого то скарлатина, то инфлюэнца, то мировая скорбь. И бывшая многообещающая художница уже в фартуке, с метлой, и всем рассказывает, как выгодно и дёшево купила ликёры...
Но само собой разумеется, искусство было всегда моей целью, а я уже в таком возрасте, когда нельзя тратить время понапрасну, когда надо учиться и работать, работать… Мать никогда не понимала меня. Надо вам сказать, что она всего только на девятнадцать лет старше меня. Когда мне было одиннадцать лет, она вышла замуж во второй раз и после этого еще больше помолодела… Знаете, Грам, ведь когда живешь в семье, то никогда не бываешь одна. Вот в этом отношении хорошо путешествовать, тогда, наконец, остаешься сама с собой, становишься самостоятельной и отвечаешь за себя. Дом начинаешь ценить только после того, как лишаешься его. Трудно полюбить его раньше, потому что нельзя любить то, от чего находишься в зависимости.
Развод всё-таки дали, и присудили Сварстаду опекунство над обеими дочерьми. Венчалась Сигрид Унсет беременная, мучимая токсикозом. В январе 1913 года родился её сын, названный в честь отца Андерс Кастус. Оставим же новоиспечённую фру Унсет-Сварстад радоваться «дебюту в роли домохозяйки» и поговорим о феминизме. Редкое свободомыслие уживалось в писательнице с традиционностью, достойной Вигдис из одиннадцатого века. С одинаковым пылом она выступала за облегчение участи матерей, совершивших убийство новорождённого дитяти, и против сексуального просвещения в школах, в поддержку внебрачных детей и против участия женщин в политике. Однажды суфражистки Норвегии предложили убрать из брачной клятвы обет послушания, который даёт жена мужу. Негодованию Унсет не было предела: с её точки зрения, женщины могли вступать в брак только с теми, кого могли бы с чистой совестью признать господами. Судите же из дальнейшего рассказа, как ей отозвался этот идеализм.
Ещё штрих: Сигрид Унсет хотела быть матерью только сыновей. Потому что сознавала, насколько тяжёл женский удел, и не желала гипотетическим дочерям страданий.
Читать далее: "Фру Марта Оули": http://lib.ru/INOSTRHIST/UNSET_S/ouli.txt
"Сага о Вигдис и Вига-Льоте": https://royallib.com/book/unset_sigrid/saga_o_vigdis_i_vigalote_serebryaniy_molot_tigri_morya_vvedenie_v_vikingologiyu_.html
"Йенни": https://royallib.com/book/unset_sigrid/yenni.html
Сигрун Слапгард, "Сигрид Унсет. Королева слова": https://royallib.com/book/slapgard_sigrun/sigrid_unset_koroleva_slova.html
Как-то не прониклась этой писательницей, да, раздражала не очень умелая стилизация под 11 век. Но, пожалуй, стоит еще почитать, все-таки ей есть что сказать, она интересная.
Частый случай с дочками хороших отцов. Образец "какой должен быть мужчина" в сочетании с положением младшей и послушной, так что навсегда закрепляется идея мужчины, как старшего и ведущего.
Ладно что они потом в муже ищут то же самое (и через это страдают), они же ещё всем вокруг несут свет знания про правильную семью.
Edited at 2018-12-03 09:06 pm (UTC)