Оказывается, очень по-разному. Не существует такого понятия, как европейский стиль питания, или какой-то определённо европейской манеры кормления детей. В Италии с её культом еды и несомненным детоцентризмом популярнейшая исследовательница психологии питания Памела Паче начинает интервью с пословицы: L'insistenza crea la resistenza, настойчивость создаёт сопротивление. Самое лучшее средство для поднятия аппетита -- конечно, вместе готовить, утверждает она.
Французская приятельница Светланы Кольчик нисколько не удивляется, что французские дети не плюются едой. Секрет в том, что принято питаться очень маленькими порциями -- посмеивается она и в доказательство вспоминает, как как в детстве на отдыхе семья делила на шестерых одного довольно мизерного цыплёнка и мисочку салата.
Великобритания борется со сладкой лихорадкой -- чрезмерным потреблением в пищу сахара и сладостей.
В Германии ещё совсем недавно было принято детей стращать: "Не поешь -- пойдёт дождь!" А если чадо кушает чересчур много, по мнению семьи, в ход шло сакраментальное "будешь есть сладкое -- вырастешь жирной коровой..." Женщина, которую так пугали, своим детям почти каждый день печёт пироги. Ещё одна немецкая зарисовка:
– В детстве мы ели то, что нам дают. И точка, – рассказывает свекор. – Нравится, не нравится – ели, и всё. Детей в семье было четверо. Отказаться или не доесть – такое никому даже в голову не приходило. Слово родителей, особенно отца, было законом. Мы питались только тем, что выращивали на ферме. Я, например, не любил овощи, но пришлось к ним привыкнуть. Ненавидел влажный безвкусный хлеб, который пекли у нас в печи, но был вынужден есть и его – другого просто не было. К тому же за стол мы всегда садились голодными. В строго определённое время. Конфет у нас не было, телевизора, естественно, тоже. Мы все дни проводили на улице, а в школу в любую погоду приходилось шагать по шесть километров пешком в один конец.
Что же касается главы о России, она печально и предсказуемо названа "Пищевая диктатура". И действительно, столько раз "ребёнок должен" не встречается даже во "французской" главе.
– Чем дольше держать ребенка на одном типе питания, тем крепче формируется привычка и тем сложнее потом его отучить. И, скорее всего, у ребенка будет впоследствии избирательный аппетит, – объясняет профессор Макарова.
Самое позднее в десять месяцев малышу необходимо начинать давать твёрдую пищу, в два года он должен уметь самостоятельно есть, а в три – сам себя обслуживать (умываться, чистить зубы, одеваться, пользоваться туалетом и т. п.). Поэтому в Научном центре единодушно выступают за раннюю социализацию: в детский сад ребенка следует отдавать не позднее чем в два года. По убеждению специалистов, пребывание в группе, под наблюдением профессиональных воспитателей, а не «недисциплинированных родителей», стимулирует у детей формирование социальных навыков, в том числе и адекватных пищевых привычек.
Последнее утверждение, на мой взгляд, весьма спорно. Хотя бы потому, что от своих ровесников я всю жизнь слышу массу страшилок про «детсадовскую еду». Одна моя знакомая, например, несколько десятилетий спустя с ужасом вспоминает, как давилась в детском саду печенкой, потому что «нельзя ничего оставлять на тарелке». Если не удавалось выплюнуть ее в туалет, то она несла ненавистную печёнку домой – за щекой (!!!). За что каждый раз получала от матери нагоняй. Стоит ли добавлять, что в сторону печенки эта женщина до сих пор просто смотреть не может? А эти бесконечные рассказы про второе, которое клали в остывшее первое, если ребенок его не доедал? И потом заставляли несчастных малышей давиться уже и тем и другим сразу.
Вообще бытует мнение, что постсоветское пространство насчёт еды "немного крейзи", как изящно выражается американка Таня Майер, написавшая целое исследование о российском воспитании "Шапка, бабушка, кефир". У меня есть ответ на вопрос "почему", но он выходит далеко за рамки собственно психологии питания.