— Даже в самых примитивных человеческих сообществах к безумным относятся с инстинктивным уважением, — ответил Мотоциклист.
Она справедливо считалась властительницей дум американской молодёжи. Она писала бестселлер за бестселлером. Но её знали только по инициалам. «Издатели,» — рассказывает Хинтон, — «настояли на том, чтобы моё полное имя не присутствовало в выходных данных. Они беспокоились, что, с учётом сюжета «Изгоев», критики, в большинстве своём мужчины, будут читать с предубеждением. Дескать, что женщина может во всём этом понимать?» Всё это — подростковые банды, в шестидесятые годы ставшие бичом больших городов.
«Бойцовые рыбки» [Rumble Fish] — третий роман Хинтон, и после культовых «Изгоев» его сложновато было воспринять без предвзятости. Оказывает влияние и великолепный фильм Копполы, и Микки Рурк в роли Мотоциклиста, сыгравший тогда, наверное, свою лучшую роль. Но главное вижу я в другом. «Изгои», члены шайки грязеров, предстают нам как нормальные, неплохие, в сущности, ребята, и когда умирающий Джонни говорит Понибою: «Оставайся золотым», это не провоцирует иронической усмешки. Понибой действительно золотой парнишка, пусть и запутавшийся. Тогда как к «золоту», описанному в «Бойцовых рыбках», если и приближаться, то в костюме радиационной защиты...
Да, наш рассказчик, четырнадцатилетний Расти-Джеймс, вызывает симпатию. Он искренен, открыт и в то же время себе на уме, у него богатая, раскованная речь умного человека. Это подкупает. Ну, попивает малец, ну, покуривает, ну, дерётся — кто не без греха? Не зря и Стив к нему тянется, а Стив по сравнению с остальной шоблой просто маленький святой. Расти-Джеймс по-мальчишески влюблён в старшего брата.
Но даже он сознаёт, что с головой у Мотоциклиста нелады. Какие бы красивые слова ни подбирать, как бы ни убеждать себя, что это эпоха неподходящая, сторона реки неправильная, а в старые времена из него вышел бы «превосходный рыцарь или языческий князь», — Мотоциклист как есть опасный психопат, и, банально находясь с ним рядом, можно испытать на себе действие индуцированного психоза. Расти-Джеймса до поры-до времени спасает то, что он всё-таки очень когнитивно простой. Папаша проспиртован до такой степени, что его никакая индукция не возьмёт. Кстати, вот кто инфернальный персонаж! его псевдофилософствования засасывают как Мальмстрём, затягивают и опутывают, как щупальца лавкрафтовского чудовища. А на остальных само присутствие Мотоциклиста действует разлагающе. Он и хороший, смелый поступок совершит — по форме будет правильно, а по существу издевательство. Рыбок выпустил, а они тропические, они в холодных водах неминуемо сдохнут. На вопрос «Что делать?» ответа нет. А на вопрос «Кто виноват?» Хинтон отвечает:
— Конечно, мама.
И запил отец из-за неё, и обезумел Мотоциклист оттого, что она сперва его забрала, а затем вернула, и у Расти нервы не в порядке, потому что мать ушла, а отец впал в запой и на ребёнка плевать хотел. Тут душа болит, а тут пащенок жрать просит. В общем, мать виновата. Но она-то, предательница, счастливо живёт в солнечной Калифорнии с любимым мужем, а трое брошенных прозябают в Оклахоме.
И вот мне эта предательница кажется самой трагической фигурой в «Бойцовых рыбках». Ни романтическое безумие Мотоциклиста, ни отцовский запой, подобный ленте Мёбиуса, ни драма Расти, ищущего сопричастности и чувства локтя в драке, не идут ни в какое сравнение с выбором между своей единственной судьбой и тремя близкими. Пока женщина вкладывалась, семья худо-бедно функционировала. Стоило женщине исчезнуть из этого уравнения — всё провалилось в тартарары. Всё — в тартарары.