Итак, мы знакомимся с устройством колонии общественных насекомых глазами этого самого насекомого. Флора 717 крупна, физически сильна, толкова, способна, умеет и любит учиться, но путь к вершинам пчелиной иерархии ей заказан. Флоры -- низшая каста, мусорщицы. И это незыблемо, как незыблемо то, что, например, Ворсянки занимаются взращиванием малышей, Шалфеи (здесь игра слов, Sage означает и шалфей, и мудрец) руководят... не всегда честно, но всегда разумно. Хоть Флора и необычная мусорщица, аж говорить умеет, покуситься на священное распределение социальных ролей -- всё равно, что оскорбить Святую Царицу, в просторечии матку.
В пересказе "Пчёлы" напоминают гротеск, пародию. Один катехизис Сестёр чего стоит! И согласитесь, есть определённый соблазн в том, чтобы под видом покорных слуг роевого разума изобразить какую-нибудь несимпатичную людскую общность. Однако Лалин Полл уверенно, широкими мазками рисует нечеловеческий, помимочеловеческий социум, руководствующийся нечеловеческими принципами. Детям, да и младшим подросткам, я бы не посоветовала: много жестокости, много крови. То, что это не алая кровь, а бледная гемолимфа насекомых, дела не меняет. Пытки, казни, изгнания, доносы, издевательства над немощными старухами и беззащитными личинками -- вот будничная реальность улья. Но знакомы Сёстрам и радость созидательного труда, и интеллектуальные интересы, и благоговейный трепет Посещения (это когда пасечник подкуривает дымарём и вынимает мёд), и любовь к цветам, и нежность к потомству, и дружба, и даже чтение. Правда, читают они не буквы, а запахи и вибрации. Мир соплеменниц Флоры -- это мир ольфакторики и гаптики в равной, если не большей степени, чем зрения и слуха. Не надо искать марсиан в космосе, загляните в пчелиное гнездо, они уже там сидят, контакта дожидаются. Пресловутое коллективное сознание Семьи персонифицировано безличным, но властным Умом Улья. Трутней балуют, обихаживают, величают "ваши мужчинства", но это, как говорится, до осени. Вокруг Царицы-матки сформировался особого рода культ, нечто среднее между обожанием у институток и рыцарским преклонением перед Прекрасной Дамой. Но и ей, изнеженной красавице, осыпаемой лепестками роз и закармливаемой лучшими лакомствами, в старости предстоит разбиться о нерушимый закон: благо Семьи превыше всего.
При их приближении Царица распахнула крылья, и пчёлы зашептались с облегчением и священным ужасом -- так ярко они блеснули... но мгновенно угасли. Тёмные пятна проступили на них, как если бы над Королевой, оседая, клубился дым болезни. Царица сложила крылья, и жрицы выстроились вокруг неё полумесяцем. В гуще пчёл послышались рыдания.
Королева подняла незрячее лицо.
-- Какою силой призвана меня сюда? -- её прекрасный голос не переменился. -- Я хочу знать, какою властью -- и законна ли эта власть?
Тут заговорил Ум Улья:
-- Царица смертельно больна.
Все жрицы преклонили колени. Все пчёлы в зале, а затем и остальные, не прекращавшие до того мгновения работы в улье, тоже пали на колени. Лишь Царица стояла прямо.
-- Но моя любовь сияет по-прежнему неизменно...
-- О святая матушка, о правительница улья, молим о прощении, -- нараспев заговорила одна из жриц, и её голос эхом отдался от стенок каждой ячейки, -- но это наша обязанность.. наша мрачная, скорбная обязанность -- объявить твоё царствование законченным.
-- Законченным? -- Царица расхохоталась, -- Как можно говорить о конце, когда я храню в себе будущее улья? Внутри меня бесчисленные поколения...
-- ... и все они поражены недугом, который вы несёте в себе, который распространяется на весь улей! Мы выяснили это доподлинно, это подтверждено. Введите свидетельницу.
Пчёлы-стражницы вытолкнули вперёд Флору. Царица узнала её по запаху:
-- Моя читающая дочь... Разве мы в Библиотеке?
-- Матушка, прости, прости, -- всхлипывала Флора, -- я предательница, я предала тебя...
-- Ах... - со вздохом Царица обратила усики к осыпанному пыльцой листку. -- Теперь я припоминяю... мы с тобой добрались до пятой книги - а я до гибели. Я-то знаю, чем заканчивается пятая книга. -- Лик повелительницы улья сиял, и это сияние отражалось в великолепных крыльях. -- Приблизьтесь, дети мои.
-- О нет! -- хором воскликнули жрицы, -- Время настало.
-- Но я желаю благословить дочерей, я, бессмертная Святая мать...
-- Бывшая мать! -- Сестра Шалфей сделала знак, и стражницы плодородия схватили Царицу и силой поставили её на колени. -- Твоё правление кончено.
Каждая пчела без исключения испытывала мучительную, раздирающую боль, но ни одна не отвела взгляда от стражниц, срывавших с Царицы роскошную мантию. Мать не противилась. Прекрасные оболочки рвались с отвратительным резким звуком. Вперёд выступила сестра Инспектриса, разинув огромную пасть.
-- Нет, не ты! -- голос Царицы зазвенел в стоячем воздухе, -- пусть кто-нибудь из благородного клана Чертополохов.
Весь зал устремил взоры на жриц. Те сохраняли спокойствие. Наконец сестра Шалфей сделала знак сестре Инспектрисе, и та отошла. Затем она указала на могучую сестру Чертополох, замершую в первом ряду.
-- Ты!
Пчела вздрогнула и замотала головой:
-- Нет, нет, ни за что, не могу, не стану!
-- Ну же, дитя, смелей! -- кивнула Царица, -- Если ты любишь меня...
Чертополох шагнула вперёд, и все сёстры сжались от ужаса. Царица распростёрла изношенные крылья, склонила голову.
-- Прощаю тебя. Не медли, дочень... -- голос её прервался.
И что характерно, Флора 717 не стремится восставать против ульевых порядков, нутром чуя, что семья в состоянии выжить так и никак иначе. Лишь козни клана Шалфеев, их несправедливости ведут её к бунту. Провал -- неминуемая смерть. Победа -- вечная слава и новая жизнь улья.
На русском языке "Пчёл" пока нет и не уверена, будет ли. Удалось найти конкурсную работу, отрывок из седьмой главы в переводе Булата Вафина: https://www.britishcouncil.ru/sites/default/files/lalin_poll_the_bees_per._bulata_vafina.pdf
Upd.: Благодаря уважаемой сообщнице
illusionndream выяснилось, что 19 июля в свет выйдут, точнее, вылетят "Пчёлы" в серии "Литературные хиты: коллекция": https://book24.ru/product/pchely-2947909/ Ура.