fem_books

Удивительно, что о ней написали роман только сейчас. Женщина-медведица, женщина-собака, двоюродная внучка обезьяны, недостающее звено, помесь человека с орангутангом. Никого особенно не волновало, что в Мексике, на её родине, орангутанги не водятся. "Цирковая уродка", исполняющая на пуантах головокружительные народные танцы и сложные балетные соло, поющая изуродованным -- разрастание дёсен, двойные ряды зубов -- ртом оперные арии. "Балаганное чудище", принятое в лучших аристократических домах. Юлия Пастрана. Правильнее -- Хулия, её родным языком был испанский. Выступала она и в России, где память о гастролях "удивительного феномена природы" осталась не только в мемуарах, журналистике, лубке, но и в классической литературе:

Направляясь по Морской к Поцелуеву мосту, мы встречаем, на месте нынешней реформатской церкви, длинное деревянное здание, в котором одно время помещался зверинец Зама, а затем, во второй половине пятидесятых годов, подвизалась в пении и плясках знаменитая Юлия Пастрана - красиво сложенная женщина, с приятным голосом и с лицом большой мохнатой обезьяны, напоминавшей нечто среднее между гориллой и павианом.

А.Ф. Кони, "Петербург. Воспоминания старожила"

В прошлом году одна газета увлеклась патриотическим негодованием по поводу энтузиазма русской публики к мисс Юлии Пастране. "Вот, говорит, поверхностные космополиты, в своем близоруком верхоглядстве, полагают, что такие уроды, как Юлия Пастрана, не могут родиться в России, а непременно должны привозиться из-за границы. Неправда, говорит; они полагают так потому, что не знают России, не присматриваются к ее явлениям... Да уж если на то пошло, говорит, так у нас этакие уроды вовсе не редкость..." И в доказательство своих слов патриотически-задорная газета представила, рядом с портретом мисс Пастраны, портрет какой-то русской женщины с бородою.

Н. Добролюбов, "Жизнь Ваньки Каина"

Дутлов перелез через балку и, крестясь, остановился.
— Поверни-ка его, ребята,— сказал становой.
Никто не тронулся.
— Ефимка, ты малый молодой,— сказал Егор Михайлович.
Малый молодой перешагнул через балку и, перевернув Ильича, стал подле, самым веселым взглядом поглядывая то на Ильича, то на начальство, как показывающий альбиноску или Юлию Пастрану глядит то на публику, то на свою показываемую штуку, и готовый исполнить все желания зрителей.

Лев Толстой, "Поликушка"

И действительно, роман «Некуда» — это своего рода феномен в русской литературе; такой же точно феномен, как, например, Юлия Пастрана или знаменитый бык о шести ногах. Конечно, интерес, возбуждаемый в публике этого рода знаменитостями, может быть, для них и не совсем приятен, но, с другой стороны, положение феномена имеет также свои удобства. Шестиногого быка, например, ни один пастух, вероятно, не пустил бы к себе в стадо, а другие быки, может быть, и не признавали бы в нем товарища, но зато и он, как феномен, не лишен некоторых особенных привилегий: он смело глядит в глаза мясникам, его не гоняют по грязи, он не мокнет на дожде, проводит время в праздности и не подчиняется правилам, установленным для прогона скота, потому что он не простой бык, а феноменальный. Точно так же и Юлией Пастраной быть, положим, не особенно весело, но зато ведь и к нравственным качествам подобного существа нельзя относиться с особою строгостью.

М. Салтыков-Щедрин, "Повести, очерки и рассказы М. Стебницкого"

— Ужасно ты ему нужна! И чем подумала прельстить! Непочтительностью к родителям, что ли! Девушка, которая себя уважает, заботится, как бы ей облегчить родителей, как бы самой деньги заработать. Юлия Пастрана, как её…, с двух лет сама родителей содержала и родственникам помогала.
— А чем я виновата, что вы мне блестящего воспитания не дали?

Тэффи, "Светлый праздник"

Это он открыл сиамских близнецов Родику и Додику; Юлию Постронну - даму с драгунскими усами и великолепной черной бородой; саженных великанов и двухфутовых карликов; татуированных индианок и вымирающее племя ацтеков с птичьими профилями. Вскоре ему принадлежали все музеи, паноптикумы, панорамы, кунсткамеры и кабинеты восковых фигур в мире, не считая множества зверинцев и цирков. Никто лучше и роскошнее Барнума не умел устраивать грандиозных зрелищ и праздников для народных миллионных масс, с фейерверками, иллюминацией, оркестром и пушечной пальбой.

А. Куприн, "Дочь великого Барнума"

Путь Юлии Пастраны в тех деталях, которые подтверждаются исторически, описан английской романисткой Кэрол Бёрч [Carol Birch] подробно и вдумчиво. В тех местах, когда она что-то дорисовывает, то делает это обоснованно. Осталось неясным, правда, к чему была современная линия с куклами и их незадачливой собирательницей -- история "женщины-медведицы", как жизненная, так и посмертная, говорит сама за себя. Юлия всё сомневалась, человеческое ли она существо, и если человеческое -- то в какой мере? А у меня такие сомнения появились не насчёт неё, а насчёт её мужа. Это кем вообще надо быть, чтобы из мёртвых тел жены и сына набить чучела и зарабатывать, выставляя их в паноптикуме? Тело Юлии Пастраны было предано родной земле только в 2013 году... Лучше поздно, чем никогда, наверное.