— Товарищ солдат!
Почему вы избили дежурного на КПП 164-го отряда?
Почему самовольно завладели его оружием?
Почему остановили служебную машину начальника части 289?
Почему самовольно высадили водителя служебного автомобиля УАЗ 469?
Почему уехали за территорию военной части?
Что я должен был отвечать? Просто замкнуло.
Главный герой, впрочем, дяденька ушлый, себе на уме. Для него маска так называемого дикаря, вольтеровского Простодушного -- маска, и только. Медовый месяц быстро заканчивается. "Любимая" даёт кров, кормит, выплачивает кредиты "любимому", а тот гоняется за ней с холодным оружием, запрещает ходить на работу, гулять, разговаривать по телефону. "Любимая" задаётся вопросами:
Что если вдруг это не лечится? Может, это этническая самобытность? Или все тот же синдром шариата? Но тогда как с этим жить дальше?
"А на кой с этим жить дальше?" -- так и тянет поинтересоваться. Трагичность происходящего в том, что никакие издевательства возлюбленного не колеблют чувств героини. Она закоренела в роли спасательницы, а ведь "сейчас, наверно, будут убивать".
Ты упорно повторял:
— Россия у меня всё отняла. Россия мне рожать будет.
Я хотела отогреть твое сердце.
Я хотела зализать твои раны.
Я хотела искупить многолетнюю вину текущей во мне русской крови. Не могу простить себе ни одной детской души, отправленной прямиком к Аллаху моим отечественным оружием.
Я хотела бы полностью покрыть этот изуверский ущерб, а не сумела возместить его хотя бы одним маленьким джигитом.
Ну, кто б усомниться мог! Конечно! Кому и отдуваться за губительное недомыслие "мундиров" и "пиджаков", как не женщине и младенцу (к счастью, гипотетическому)? Героиня во времена Первой чеченской кампании до права голоса доросла ли? Но она Россия. Она должна ответить за всю страну, и точка. С пугающей откровенностью Тугарева описывает, как здоровая психически партнёрша втягивается в бред партнёра и, в свою очередь, индуцирует уже его. Помощи ждать неоткуда. Священник советует вызвать полицию, и он прав. Авторитетный чеченец апеллирует к языку силы. Когда ситуация делается окончательно безвыходной, наш герой исчезает. Просто испаряется. Ищи ветра в поле.
Сдаётся мне, то был хэппи-энд.
Что характерно, "Иншалла" раз за разом оказывается в списках престижных литературных премий: НОС, "Ясная поляна", русский Букер. Смешно будет выглядеть этот мой отзыв, если роман этого самого Букера получит. Но скажу то, что хотела сказать, -- если это автобиография, то психотерапевтическая помощь не помешает. А если это художественное произведение, то понятия не имею, как к нему относиться.
Читать можно здесь: http://magazines.russ.ru/druzhba/2017/1/inshalla.html
