Если идёт дождь, женщина из Парижа раскроет зонтик - но только не парижанка, ведь хорошенькая женщина с зонтиком подобна красивой, но фальшиво звучащей рифме. Женщина из Парижа хочет заботиться о своём здоровье, парижанка - о формах. Одна - женщина, другая - поэт.
Это было бы смешно, когда бы не было так грустно. В эпоху моды на женственные "греческие наряды" была зафиксирована невиданная доселе смертность девушек и молодых женщин... от воспаления лёгких. Шифон в облипочку выполнял эстетическую функцию, но от холода и сквозняков не защищал, понятное дело, никак.
Выражение «байковое зло» кажется оксюмороном, но именно так звучал заголовок статьи, опубликованной в 1911 году в новозеландской газете. У современного читателя слово «байка» может вызывать самые теплые воспоминания о том, как уютно бывает закутаться в мягкую пижаму зябкой зимней ночью. Однако в начале XX века байка, новоизобретенная хлопковая имитация шерстяной фланели, вызывала страх и праведный гнев и в конце концов привела к принятию в Великобритании новых оградительных законов.
<…> Накануне Рождества журнал Spectator опубликовал письмо, озаглавленное «Воспламеняющаяся байка» 76. На Рождество среди представителей среднего и высшего классов было принято покупать одежду в пользу бедных. Чтобы подарки с благими намерениями не стали смертоносными дарами, автор письма просит своих читателей покупать определенную марку ткани — «Негорючую байку доктора Перкина» (Dr. Perkin’s Non-Flam), химически обработанную для придания ей огнестойкости.
Автор ссылается на «страшную опасность, которая угрожает ребенку, одетому в обычную ворсистую, уютную на вид и дешевую байку», ведь эта ткань «вспыхивает, как бумага», от малейшей искры. Поскольку негорючая байка была чуть дороже необработанной ткани, «ради экономии нескольких жалких пенсов никак не прекратится этот „холокост невинных“, ширящийся от недели к неделе по мере приближения зимы: уютная теплая одежка слишком часто оказывается саваном для бедной малютки». Год спустя городской коронер Ливерпуля предупреждал, что байка «липнет к плоти, и отделить ее не так легко, как обычную ткань, что вызывает больший шок и более обширные ожоги».
На примере байки будет показано, как текстиль, защищающий своего обладателя от холода, подвергал его опасности возгорания и становился причиной вестиментарных и правовых споров. Также он подстегнул научные инновации и разработку стандартизированных методов тестирования, направленных на защиту самых уязвимых граждан страны.
Шерстяная фланель была дорогостоящей тканью, поэтому была создана более дешевая имитация, стоившая в два раза меньше. Ей дали милое уменьшительное название — flannelette. Фланель хорошего качества была плотной, теплой и долговечной, но высокая стоимость делала ее недоступной для потребителя из рабочего класса.
Благодаря начесу с одной или двух сторон, на ощупь она напоминала фетр и помогала сохранить тепло тела. В мире без централизованного отопления фланель защищала организм от переохлаждения и, как считалось, исцеляла целый ряд недугов. Фланелевые «оздоровительные рубашки», или gilets de santé, а также подъюбники носили как нижнее белье, особенно эту одежду рекомендовали детям, пожилым людям, больным и слабым здоровьем.
<…> Слава фланели как оздоравливающей и целительной ткани обеспечила популярность и ее дешевому заменителю. <…> Байка была комфортной и дешевой, не давала усадку при стирке, в отличие от шерстяной фланели, которую старались чистить нечасто, отчего она приобретала неприятный запах.
<…> В 1910-х годах она почти заменила собой шерстяную фланель, и в медицинском журнале The Lancet писали, что «удобную и уютную» имитацию фланели носят и ценят все классы общества. Однако в отличие от шерстяной фланели — плотно сотканных волокон белка животного происхождения, — которая была действительно огнестойкой, ткани на основе растительного волокна, например, хлопка, легко воспламенялись, и байка не исключение.
Байка — это ткань полотняного переплетения, ворс на ней создается путем «кардования» или «вычесывания», то есть надрывания поверхностных нитей, в результате чего ткань «покрывается пушком из мельчайших волокон, напоминающим тонкий слой хлопковой ваты». Ворс, схожий с птичьим пухом или подпушью млекопитающих, придавал байке мягкость и сохранял тепло, но, если на него попадала искра, языки пламени мгновенно накрывали «всю поверхность пушистого слоя хлопка и распространялись с небывалой скоростью».
Описание фабрики по изготовлению байки свидетельствует о том, что это был один из немногих товаров, производители которого были защищены лучше, чем потребители: помещение, где производилось вычесывание ворса, было «подвергнуто огнезащитной обработке и, в качестве особой меры предосторожности, около каждого станка помещался пожарный рукав».
В статье The Lancet, посвященной ожогам, проблема считалась гендерно обусловленной. На основании анализа статистических данных авторы критически высказывались об одежде для девочек. В возрасте до трех лет смертность среди мальчиков резко возрастала, поскольку современники королевы Виктории и короля Эдуарда одевали младенцев в одинаковые платья вне зависимости от пола. Однако она снижалась, когда в возрасте около четырех лет мальчиков переодевали в мужскую одежду — бриджи, а затем и вовсе становилась статистической погрешностью.
В то же время девочки, носившие более свободную одежду, умирали вдвое чаще, чем мальчики, в возрасте от четырех до пяти лет и в восемь раз чаще в возрасте от пятнадцати до двадцати лет. Разительное несоответствие. Например, в период с 1906 по 1911 год от ожогов в возрасте от пяти до десяти лет погибли 389 мальчиков и 1427 девочек. Доктор Бренд отмечал, что девочек из рабочего класса укутывали в несколько слоев тонкой ткани:
«Девочкам приходится хуже всего. Прежде всего, на них надеты плотная нательная рубашка и громоздкая сорочка из байки. Ниже — байковые панталоны, закрепленные чем-то вроде корсета, часто на косточках. Затем два или три слоя присборенных или плиссированных подъюбников. <…> Поверх всего этого надевается объемистое платье, тоже часто собранное в складки, и передник. <…> Кажется, не существует более огнеопасного одеяния, чем это, состоящее из нескольких слоев непрочной ткани, разделенных воздухом. Загорись только краешек передника, и в мгновенье ока маленькая жертва охвачена огнем. С другой стороны, степень огнеопасности костюма для мальчиков, состоящего из полотняных бриджей и вязаной кофты или куртки, гораздо ниже».
То есть пожарные предупреждают, врачи тревожатся, всем мыслящим людям очевидно, что пышное платьице с фартучком гораздо более огнеопасно, чем костюмчик с бриджами. Но переодевают только мальчиков, а костюм девочки с каждым годом становится всё многослойнее, воздушнее... и гибельнее. Тут я подумала, что с самого первого класса не могу отделаться от мысли: женская одежда не просто нефункциональная, она опасная. Вы же помните советскую форму? Синие костюмы для мальчиков, конечно, глаз не радовали, но в них легко было и бегать, и прыгать, и даже драться. Зимой они давали достаточно тепла, а летом снял пиджак и ходи в рубашке. А рубашку можно было менять каждый день -- к вопросу о гигиене. Девочка же, с понедельника по пятницу вынужденная носить шерстяное платье, в тёплое время года прела, а в холодное мёрзла. Всё-таки мини-юбка не лучшее решение в мороз. Кстати, после эпической зимы 1986-1987 года ленинградским девочкам разрешили зимой носить брюки. Среагировали... слегка запоздало. Что же до нелепого фартука с крылышками, он не грел и не украшал, но снимать его не разрешалось. И если уж обсуждать эстетику: форма мальчиков не мялась -- в отличие от формы девочек. Лоснящиеся на заду плиссированные юбки приходилось гладить ежедневно. Плюс настирывание и подшивание манжет, воротничков. Вот такие "жертвы моды".
Другие отрывки из "Жертв моды": https://deti.mail.ru/family/deti-zhertvy-mody-opasnaya-odezhda-proshlogo/
