Общительность
твой взгляд
встречает
непроницаемую перепонку
осторожно
тебя ловят
как парусом — ветер
и обаяние вязкой тяжёлой каплей
растекается по стеклу
густые слова
разъединяет
гребень надменного рта
соблазнительный и велеречивый
он режет на четвертушки злословие
как шут закуску
к аперитиву
Солнце, которое питает
Солнц не исчислить: покрыты одни из них инеем
другие грызут свои ногти
Нарисуй-ка мне солнце
которое питает
пучок
траурных хризантем
розовое дерьмо
вальсирующий град
Хрипло поёт гроза. Ласка пеньки может быть
и потерей и обретеньем. Отходная полдню
свинцом пролилась на железную кровлю.
Момент перемирия: подпирает
скрипочка виселицу на соломе
это пустяк
смех сквозь слёзы
хризантема пробитая льдинкой
полёт ухмыляющихся осьминогов...
Поэмы
твоя рука
в траншеях цветов
предлагает мне лотос
с голубым вином
в прожилках любви и чернил
с лица твоего
краски резко сбегают
на шею
образуя дугу
калейдоскопического букета
брызжет
фонтан воспоминаний
исчезает беспомощная улыбка
твой рот обагрён
смородиной
зубы покусывают
мой взгляд
орошающий
зыбучее тело
вялый источник
солнце
увядшее в ожидании
гнётся
как пальма
от воды и ветра
вода всегда перекрёсток
камня и вздоха
ты возвращаешь мне
свою сущность
облачённый в зной
раздутый как апельсин
рыхлая мякоть твоя расплывается
в улыбке
Может быть
гребни гор затворили ставни
наконец
поцелуй
в пепельном лунном свете
дланевидный стебель
рук-рептилий густолиственный танец
не более чем
намёк на цветенье
цветенье дыханий
обещания почки
Фонтан домов
под охраной
горбатых крыш
речь причёсывает
отвагу
смятенных вод
горгоны заляпанные веками
расцвечивают окаянное
кругосветное плавание
проветрит камни рассвет
когда нас останется
только двое
Гватемала: ограбленные солнца
чтобы разрядить атмосферу
тяжёлую от правды
сорвавшейся
с клавиатуры
незримых уст
они пробивают лица
как компостер билеты
в подсеченных травах
песен
убитых моросью пуль
тишина голова крик
во хмелю
Ложные солнца
Ты разбудил меня рано утром. Я бросилась в море нагая,
освобождённая, легче песчинки, невиннее ритма, который уносит меня.
Всё вокруг было недвижным, будто воспоминание. Отсечённое,
наколотое на булавку и такое же прозрачное.
Ты будишь меня рано утром. Прикасаешься, непреклоннее тени,
докучливей запаха. Вместе мы держим путь в пустоту безразличия,
по заливу выгнутого дугой тела, в чаше ладони.
И вновь всё вокруг вступило в свои права. Без перехода,
с привычной бесцеремонностью. Ты исчез. Я всё ищу тебя
за волной, такой же бесцеремонной.
(перевод Э. Шустера)
