"Книга по радикальному феминизму, в которой не поднималась бы тема любви, стала бы политическим провалом. Ведь на сегодняшний день любовь, возможно, является даже более значимым фактором угнетения женщин, чем деторождение. Я понимаю, что такое утверждение наводит на пугающую мысль: неужто мы хотим избавиться от любви?
Паника, охватывающая нас при малейшей угрозе любви, является убедительным свидетельством ее политического значения. Другое свидетельство того, что феномен любви должен занимать центральное место в любом анализе женской психологии или психологии пола, можно увидеть в факте культурного замалчивания ее значения, в помещении ее в категорию «личная жизнь» (слыханное ли это дело – логика в постельных делах?). Да, о ней повествуют в романах, даже в трудах по метафизике, но там ее описывают, или, точнее, воссоздают, а не анализируют. Еще никому не удавалось _постигнуть_ любовь, хотя, возможно, и существуют те, кто в полной мере _прочувствовал_ ее на себе и сумел передать это переживание.
Отсутствие такого анализа обусловлено тем, что Женщины и Любовь являются опорами культурного уклада; подвергнуть их критическому рассмотрению значило бы рискнуть крахом всего здания культуры.
И что же делали женщины в то время, когда мужчины создавали шедевры? Этот заезженный вопрос заслуживает более серьезного анализа, чем может предложить самоочевидный ответ: женщины были изгнаны из культуры и эксплуатировались в роли матерей. Или чем предлагает обратное утверждение: женщины не интересовались созданием картин, поскольку могли создавать детей. В действительности же связь пола и культуры гораздо глубже и основательней: мужчины могли размышлять, писать и создавать благодаря тому, что женщины питали их своей энергией; женщины не участвуют в создании культуры потому, что заняты любовью.
То, что женщины живут любовью, тогда как мужчины — работой, давно стало общим местом. Фрейд первым попытался подвести под эту дихотомию психологическое обоснование: маленький мальчик, сексуально отвергнутый первым предметом своего внимания, матерью (Эдипов комплекс), «сублимирует» свое «либидо» — этот резервуар сексуальной (жизненной) энергии — перенаправляя его на долгосрочные проекты в надежде завоевать любовь в более общей форме: таким образом, потребность в любви он замещает потребностью в признании. Этот процесс мало характерен для женщин, большинство из которых никогда не перестает искать прямых проявлений привязанности и одобрения.
Нельзя не признать, что в банальностях вроде «за каждым успешным мужчиной стоит женщина» и «женщины — реальная сила [читай, ''генератор энергии''] за троном)» содержится немалая доля правды. (Мужская) культура была построена на любви женщин и за их счет. Женщины принесли культуре неисчислимые жертвы: именно они служили субстратом для мужских шедевров. На протяжении тысячелетий женщины выполняли работу и несли расходы по поддержанию односторонних эмоциональных отношений, выгоду из которых извлекали мужчины и вкладывали в свою работу. Таким образом, если женщины и были классом-паразитом, жившим за счет мужской экономики и на ее задворках, то верно и обратное: (мужская) культура паразитировала (и продолжает паразитировать) на эмоциональной энергии женщин, ничего не предлагая взамен.
Более того, мы часто забываем, что эта культура не универсальна, но фрагментарна, что она представляет лишь половину спектра. Сам культурный уклад полон ограничений, накладываемых половой полярностью, не говоря уже о том, что находится он в руках мужчин, которые управляют им на собственное благо и в своих интересах. Однако тогда как мужская половина культуры утвердила за собой звание культуры вообще, сами мужчины не забыли и о существовании женской, «эмоциональной» ее половины: они ею втайне живут. Внутренняя борьба, в которой мужчины пытаются подавить в себе все женское, лишает их способности рассматривать любовь как культурную проблему. Но они также не могут и полностью обходиться без нее. Любовь — скрытый фундамент (мужской) культуры, ахиллесова пята любого мужчины, все еще исполненного решимости доказать свою вирильность в обширном мужском мире «странствий и приключений». Женщины всегда знали, как сильно мужчины нуждаются в любви и как яростно они отрицают эту потребность. Быть может, именно здесь берет начало то чувство презрения, которое женщины питают к мужчинам («мужчины такие дураки!»): они-то знают, что поведение мужчин в этом внешнем мире – не более чем бравада."