Повесть «На короткой волне» построена на автобиографическом материале. Ее автор — Александра Ивановна Анисимова во время минувшей войны была разведчицей-радисткой и действовала в составе группы советских разведчиков глубоко во вражеском тылу на территории оккупированной гитлеровцами Польши.
Текст
"Трудно рассказать все измывательства, которые мы терпели. Я никогда в жизни не прощу этого. Мне было восемнадцать лет, а я выглядела, как старая женщина. Как-то меня вели по городу, навстречу шла группа наших советских военнопленных, худых, оборванных, черных от постоянного голода.
«Держись, девочка!» — крикнули они мне. Сколько сил тогда у меня прибавилось! Я верила: я буду жить, я еще пройду по любимой Москве, по широкой улице Горького. Мне очень хотелось вернуться...
Меня посадили в тюрьму.
Началось большое наступление наших войск. Каждый налет на город был огромной радостью. Летели бомбы, а я сидела в углу, вся сжавшись, и все твердила: «Еще, еще... еще...»
Одна бомба попала в здание тюрьмы. Меня тяжело ранило. И кроме того, я была контужена, не могла говорить.
Как-то не верится теперь самой в это, — но я встала и пошла. Боли не чувствовала. Одна была мысль: «Убегу». Добрела до улицы и упала.
Очнулась после перевязки. От боли я была готова выть, все время теряла сознание. Кто-то давал мне пить.
Когда наши войска подошли к городу, меня погрузили в последний эшелон, в пустой товарный вагон, увозили от наших...
Я ничего не могла сделать — раненая и немая. Проехали километра два, раздался взрыв, и эшелон стал.
Начался обстрел. Я боялась, что осколок попадет мне в раны. Ползком добралась до края вагона к открытой двери и вывалилась из вагона. Ползла долго. Бой ночью утих, кругом никого нет. Доползла до пустого дома и упала в подвал.
Очень хотелось пить, я лизала каменные сырые стены.
Не знаю, сколько я там пробыла. Нашли меня наши бойцы. Когда я увидела красную звездочку на их пилотках, впервые за эти месяцы заплакала. На их вопросы ответить я ничего не могла. Спекшимися губами только шептала «Москва...» Меня поняли, положили на танк и отвезли в медсанбат. Вид у меня был, вероятно, ужасный: в ранах черви, бинты сорваны, вся в крови. На меня смотрели с ужасом...
Помню, в Москве, перед отъездом в военную школу, подружки уговаривали меня: «Не езди, что тебе — больше всех надо?» Смешно... Когда мы вылетаем на задание, разве думаем об этом: «Сколько нам надо?..»"