В Мексике Зегерс основала журнал "Свободная Германия", где работали ведущие писатели-эмигранты, а также антифашистский "Клуб Генриха Гейне". Сумела издать роман "Седьмой крест" о побеге семерых заключённых из концлагеря. На премию, полученную за "Седьмой крест", долгое время жила вся семья. В 1943 году Анна Зегерс едва не погибла в автокатастрофе, которую считают подстроенной, покушением. Выздоравливая, узнала, что мать погибла в Аушвице...
В 1947 писательница приняла решение возвращаться в Берлин: сначала в Западный, произведший на неё впечатление "ледникового периода", затем - в Восточный. Там её приняли с распростёртыми объятиями, сразу дали квартиру размером в целый этаж, выпустили в свет всё, что она написала в эмиграции, в том числе "Транзит", который Бёлль называл "почти безупречным произведением". То, что Зегерс писала в ГДР и о ГДР, западная критика единогласно признала соцреалистическим строчкогонством, смертью таланта. В Восточной Германии её превозносили, осыпали премиями и наградами. Она стала председательницей Союза писателей ГДР.
В 1952 за Анной Зегерс последовал муж, что характерно - с любовницей. Вообще после войны отношения у Зегерс и Радвани разладились. Супруга называли "восьмым крестом" писательницы... И всё же его смерть подкосила и Анну Зегерс. После продолжительной болезни она умерла в Берлине в 1983 году.
Стереотип, что жизнь Зегерс в ГДР была бессмысленным прозябанием, сейчас начинает разрушаться. Так, в её бумагах найдена повесть под названием "Судия праведный": о судье-коммунисте, который понимает, что показательный процесс, ему доверенный, - липа от начала и до конца. Кто знает, что ещё писала в стол несгибаемая коммунистка?
Писательницу-антифашистку в СССР весьма ценили и усердно переводили. В двухсоттомной Библиотеке мировой литературы три всего три тома женского авторства: Жорж Санд, Мария Пуйманова и "Седьмой крест". Но я с сожалением должна признать, что у меня большие произведения Зегерс как-то не шли, казались затянутыми, чрезмерно перегруженными. Но тут я не судья, мне в принципе военную тематику воспринимать трудно. И тут внезапно мне попадается новелла "Прогулка мёртвых девушек". Её считают не более чем эскизом к послевоенному роману "Мёртвые остаются молодыми", но если таков эскиз, каково же полотно? То ли Мексика так повлияла, то ли немецкий экспрессионизм, но "Прогулка" похожа на галлюцинацию, на пророческое видение, опрокинутое в прошлое. Рассказчица одновременно пребывает в двух мирах: идиллии до Первой мировой, где её одноклассницы - славные гимназистки - бегают, играют, смеются, и войны, когда они оказываются по разные стороны баррикад. Немки и еврейки, коммунистки и фашистки, бюргерши и неблагонадёжные, живые и погибшие. И последнее разделение - навеки.