Было много вопросов о том, что происходит с этими девочками дальше, насколько им тяжело снова становиться человекой второго сорта, о чем думают матери и пр.
Дженни взяла много интервью у женщин, которые были бача-пош в детстве.
Интересно, что многие женщины, которые сейчас работают, занимают посты, преподают - были бача пош в детстве. Потому что при талибах они могли учиться, только будучи переодетыми мальчиками.
При этом женщины говорят, что этот опыт сделал их увереннее в себе, лишил страха перед мужчинами, научил выступать на публике, высказывать свое мнение и пр., и они как раз делают из своих дочерей бача-пош, потому что хотят для них лучшего.
В принципе, поскольку после наступления половозрелости женщина практически всю жизнь проводит в четырех стенах, их можно понять.
Однако многим обратный переход дается очень нелегко. Например, за Захру я, продолжая читать, очень переживаю.
Дженни пишет, что, хотя считается, что это некоторые "бача пош повреждаются в уме", ей лично кажется, что они психологически здоровее многих афганских женщин, потому что, пишет она, кто в здравом уме захочет быть афганской женщиной?
Захра не хочет становиться женщиной. Она отказывается считать себя девушкой. Однако после первой менструации выбора у нее практически не остается. Она вымещает все на своей матери, виня ее, именно ее, кричит ей, что та ей завидует, потому что в своей жизни ничего не видела и ничего не делала. ("Как она на меня орала, говорит Захра, когда я училась ездить на лошади! Все из зависти!").
Я лично предполагаю, что дело не только и не столько в зависти матери. Она делает то, что от нее требует традиция. Это традиция предписала переодеть старшую дочь мальчиком, чтобы родить сына; это традиция утверждает, что половозрелую девушку нужно одевать в женскую одежду и выдать замуж. Иначе может быть плохо для всей семьи. Если люди решат, что девушка тусит с парнями, и они к ней прикасались, не только не только ее репутация будет погублена, это коснется всех ее сестер, и чтобы их можно было выдать замуж, семье придется совершить "убийство чести". Ну и скачки на лошади, как и велосипед, наверное, ассоциируются с самым страшным на свете - потере девственности.
Еще мне понравилось общение Дженни с афганскими девочками-подростками. Они так завалили ее вопросами, что, получается, это они брали у нее интервью, а не наоборот.
"Сколько у тебя детей?" - спросили они первым делом. Нет детей? Наверное, родственники мужа очень расстроены! Нет мужа? Да, такое бывает, они слышали, когда девушка слишком некрасива или слишком бедна, ее никто не берет замуж, бедные твои родители, какой позор.
"Нам в школе учитель ислама говорил, что женщины на западе спят с 1000 мужчин, это правда, у тебя было 1000 мужчин?"
- Нет, говорит возмущенная Дженни и с удивлением видит облегчение на лице переводчицы. Та, знаете ли, оказывается, опасалась.
Еще Дженни пишет про роль, которую сами женщины играют в угнетении женщин. Про постоянный контроль за поведением других женщин, про слухи и сплетни, которые могут буквально погубить, про жестокость женщин старшего возраста, особенно свекровей, живущих по принципу - я страдала и ты пострадай.
"Как и в любой подавляемой группе, попытка одного человека добиться свободы может быть серьезным оскорблением для страдающих других".
Пойду читать дальше, а под катом - фотографии, найденные в инете: