Издание, кстати, отлично оформлено.
Я еще оценила количество сносок. Я со школьной скамьи знаю, что сноски означают "солидное издание" и, по олд-скульной привычке продолжаю придерживаться этого убеждения.
Правда, я не согласна с тем, что "пубертат" - это подростковый период, это все-таки половозрелость, которая может наступить раньше, т.е. девочек выдают замуж не подростками, а еще в том возрасте, которые на Западе называется pre-teen.
Книга начинается 2011 годом, и очень удачно, что как раз до того я читала книгу другой журналистки, Ким Баркер, жившей в Афганистане с 2006 по 2011 год - http://fem-books.livejournal.com/tag/%D0%90%D1%84%D0%B3%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD#post-fem_books-960071. Правда, у Баркер вообще нет ничего о женщинах. Вообще. Настолько, что это отсутствие бросается в глаза.
Она только упоминает, что западные журналисты называли афганских женщин "голубыми бутылками", и что их было очень легко деперсонализировать и не подавать им деньги, например, когда нищенки лезли в машину, протягивая руки (детям и старикам подавали). Еще она пишет, что, когда ее прикомандировали к воинскому подразделению, командир сказал ей по ночам в туалет брать с собой фотографа, на всякий случай, "а то у нас тут всего три женщины", а она, типа, совершенно не поняла о чем речь. Не верю.
Впрочем, авторка мне понравилась тем, что откровенно и честно пишет о допущенных ошибках и о случаях, когда она выглядела довольно неприглядно - например, когда, находясь в одной из беднейших стран мира ныла, что интернет плохо работает, и когда орала на прачку из-за полинявшей одежды: "Эта рубашка стоит 30 долларов! 30 долларов!".
Впрочем, тут помогла не столько само-рефлексия, сколько то, что ее просто перестали пускать в этот отель, где жили все прочие журналисты, и только обильные извинения помогли делу. Себе она объяснила это так: в Пакистане подобные крики работают хорошо, Пакистан еще помнит колониальные времена и преклоняется перед англоговорящими, а Афганистан никогда не был колонией, и афганцы не сервильны.
Интересно будет посмотреть экранизацию, которую обещают в марте.
Но вернемся к "подпольным девочкам Кабула" -
Эта книга самого начала посвящена женщинам и наполнена самыми разными женщинами, начиная со смелой депутатки парламента, Азиты, получающей по нескольку смертельных угроз в неделю (и никак не реагирующей на них, во-первых, на все воля Аллаха, а во вторых - что она может сделать?)
Азита женщина образованная, сама зарабатывает на жизнь себе и семье, даже золотые украшения, которые на ней, куплены ей самой (они важны, потому что в Афганистане обозначают статус уважаемой матери семейства, которой муж дарит золотые украшения - Азита не закрывает лицо, работает в парламенте, для нее очень важно соблюдать респектабельность во всех прочих отношениях), живет ее семья в доме Советской застройки, в районе, считающемся благополучным районом среднего класса, дом полон роскоши, например, телевизор есть, и Азита с гордостью приглашает журналистов домой.
И вот в ходе первого визита, Дженни слышит от дочерей Азиты, что их младший братик, на самом деле, сестра. Ну да, конечно, Дженни с детьми не спорит, но ей и в голову не приходит, что это не детская фантазия, пока Азита не рассказывает ей сама, что у нее 4 дочери.
- А как же сын?
- Мы одели младшую дочь сыном.
Оказывается, отсутствие сына в семье - страшный позор для всех участников процесса. Есть специальные, жестокие слова, которыми обозначают и женщину, не родившую сына, и мужчину, у которого нет сына. Но виновата, конечно же, женщина! Афганцы верят, что женщины сами определяют пол будущего ребенка, главное, СИЛЬНО ХОТЕТЬ, а если не получается, то, значит, не хотела.
Поэтому четвертую дочь они с мужем выдают за сына, а люди, хотя и знают правду, все равно начали их больше уважать - лучше такой "сын", чем никакого. И в деревне их поздравляли все, и ее считают очень находчивой и сообразительной.
Сама Азита очень рада, что дала младшей дочери возможность "увидеть мир с другой стороны" - дочка-"сын" может играть на улице, ходить с отцом туда, куда женщинам вход воспрещен, общаться с мужчинами, бегать, лазать по деревьям, и ее будут слушать, когда она говорит!
И сестрам тоже жить стало лучше - с "братом" они могут уходить дальше от дома.
А потом, когда подрастет, ее снова сделают девочкой и выдадут замуж.
Потрясенная Дженни Нордберг начала расспрашивать всех вокруг - неужели в сегрегированном Афганистане такое возможно? Почему об этом обычае ничего неизвестно?
Афганцы, в целом, говорили, что такого не бывает, но то один, то другой вспоминал, как куда-то исчез товарищ по футбольным играм, оказалось, это была девочка, то в деревне вспомнят какого-то дядюшку, про которого вся деревня знала, что это была седьмая дочь в семье, которую мулла, сжалившись над несчастными родителями и т.д., объявил мальчиком.
Дженни пошла за разъснениям к Кэрол, живущей в Афганистане с 1970-х, когда она преподавала женщинам в университете. Кэрол, конечно, спешить заявить, что она не феминистка, но объясняет такой обучай тем, что, конечно же, в сегрегированном обществе женщины еще как хотели бы иметь возможность становиться мужчинами, а на Западе об этом обычае не знают, потому что все приезжавшие в Афганистан исследователи были мужчинами, которые с женщинами не общались, и узнавали об их жизнях только от их отцов и мужей.
Продолжение следует.
Фото: Omar Sobhani/REUTERS
